немедленно села в машину и уехала.
Я впадаю в ступор всего на минуту, и за то время трое горилл успевают помять Диму, хоть и отбивается тот действительно достойно. Бегу к машине Беркутова, мысленно молясь, чтобы ключи от автомобиля он с собой не взял. И, кажется, мои молитвы принимаются. Завожу мотор и несколько раз моргаю фарами, чтобы привлечь внимание этих придурков. Нашлись мне бойцы. Я своего парня в обиду не дам.
Так, Милена, у тебя уже крыша начинает съезжать. С каких таких пор Беркут стал твоим парнем? Ничего подобного. Вырубай эмоции и действуй так, как в данной ситуации может действовать дочь капитана Захарова.
Одного из долбанутых Дима отшивает. Тот падает на пятую точку, а потом пустой башкой ударяется об асфальт. Двое еще не понимают, но, кажется, догадываются, какие планы я строю в своей гениальной голове. Им нужно бежать. Иначе через считаные секунды окажутся под колесами Диминой тачки.
Так они и поступают, как только я жму на педаль газа. Схватив третьего за локти, они тянут его в сторону высокого здания. Я торможу рядом с Димой, теряю из поля зрения тех балбесов. Мужиками себя называют. Я уверена, выйди они на ринг один на один с Беркутовым, Дима их бесспорно раздавил бы. А нападать всей бандой на одного… Совсем не мужской поступок.
— Я вызвала ментов. Сейчас будут тут, — говорю как можно громче, едва вылезаю из машины.
Пусть услышат. Далеко уйти не смогут в любом случае. Меня удивляет, что в это время тут даже прохожих нет. Всего пара человек, которые просто косятся, но не подходят даже. Я бы не смогла спокойно пройти мимо, увидев кого-либо в беде.
— Ты как? — спрашивает Дима слабым голосом, как только опускаюсь на корточки рядом с ним.
— Нормально. Но ты выглядишь неважно. Надо ехать в больницу. Вставай.
— Никакой больницы, Мили. Или домой, или же оставь меня тут и уходи, — встает, не игнорируя мою помощь. Сжимает мою руку.
— Ты вообще ку-ку? Как я могу тут тебя оставить? Ладно, домой так домой. Но, блин! Дим, не будь таким упертым бараном, а?
— Мы с тобой идеальная пара, кактус ты мой прекрасный. Вести машину я не смогу, голова трещит, а перед глазами непонятные фигнюшки прыгают. Не говорю о ребрах. Твари! Сразу трое…
— Я справлюсь, не переживай, — помогаю парню сесть, сама же располагаюсь за рулем. Поворачиваюсь и изучаю лицо Димы. Бровь разбита, как и губа. Костяшки пальцев в крови.
— Смотришь так, будто меня подозреваешь в этом дурацком спектакле.
— А ты случайно мысли читать не умеешь? Как раз первое, что я подумала, как только увидела тех долбанутых, было именно то, что все это твоих рук дело, — щурюсь.
— Ты думаешь, я бы позволил кому-либо тебя ударить? — уголки его губ дергаются в кривой усмешке. — Я могу сделать больно словами или же некоторыми поступками, но руку никогда не подниму. Без разницы, какая женщина стоит напротив меня. Я все такое просто ненавижу.
И почему-то я верю ему.
Дима диктует адрес. Доезжаем мы до дома Беркутовых, можно сказать, в абсолютной тишине. Выходить не хочется. Лучше пусть он идет к себе, а я вызову такси и вернусь домой. День, конечно, так себе. Не без адреналина… Но мне очень жаль Диму. Вроде как сюрприз мне сделать хотел, а оказалось… Ему сделали сюрприз. И, заметьте, очень неприятный.
— Не поможешь?
— Неужели дома никого нет, Дим? Я не хочу…
— Всего лишь помоги дойти до дома, Мили, — перебивает, кривясь как от тупой боли, хватаясь за бок.
— Господи… Ну хорошо, — вздыхаю.
Роскошный особняк. Все тут со вкусом. Ожидаемо. Мой босс крутой мужчина, и тут его любимые цвета. Золото, серебро и кофе.
Как бы я ни хотела вернуться к себе, Дима не отпускает. То он говорит, что я должна его на ноги поставить. То говорит, что я безжалостная дама с бесчувственным сердцем. Умом понимаю, что оставить его одного в таком состоянии не самый лучший выбор. Но… Мне страшно. Он, как масло, впивается в меня, а я как зажигалка… Могу чиркнуть в любой момент. И тогда… Нет, это не допустимо.
Нахожу аптечку в ванной. Обрабатываю раны парня. Руки, лицо… И живот. А у Димы, оказывается, есть крутая татушка на плече, а еще в области груди. И тело у него такое… Крепкое, притягательное. Интересно, сколько лет он занимается спортом?
Помогаю Беркутову переодеться. В душ, конечно же, не предложу. Нет, умру, но не пойду туда вместе с ним.
— А ты реально красивая, — хриплый шепот слышится у уха. — Глаза, губы… Они манят как магнит. Хочется целовать их и целовать. Не отпускать. Сожрать тебя тянет, Мили. Всю и полностью.
Каждое его слово вибрацией проходится по грудной клетке. Нервно сглатываю и машинально облизываю пересохшие от легкого волнения губы. На Диму не смотрю, тяну подол его толстовки вниз и уже хочу отойти, как Беркутов хватает меня за руку и прижимает к себе. Усаживает рядом.
— Мне пора домой, — выходит еле слышно, неуверенно.
— Куда же ты так спешишь, Мили? И вообще, сколько еще будешь бегать от меня? Рано или поздно смиришься, что от меня тебе никуда не деться. Так зачем терять столь драгоценное время?
И опять эта хрипотца в голосе, от которого мурашки бегут по коже.
Я поднимаю на него глаза. Они у него темные-темные. Зрачки будто еще шире стали. А лапища Димы уже нагло скользит к внутренней стороне бедра.
— Дим, — хочу сказать, чтобы не перегибал, но…
— Замолчи.
Схватив меня за затылок, притягивает к себе еще плотнее и впивается в губы. Не дает ни единого шанса отвернуться. Зарывается пальцами в волосы, тянет их назад. Освобождает шею и в ту же секунду касается языком бешено бьющейся венки.
— Дима… — то ли стон, то ли жалобное рычание.
— Сегодня ты станешь моей, Мили. Даже не сомневайся.
Глава 6
— Нет! Нет! И еще раз нет! Я не стану сниматься с ним в том долбанном рекламном ролике, Сергей Владиславович! Простите, пожалуйста, за резкость. Но с Германом я даже стоять рядом не хочу.
— Это непрофессионально, Милена.
— Когда речь идет о том балбесе, мне плевать на профессионализм, — как обиженный ребенок, складываю руки на груди, так еще и губы надуваю.
— Милена, дорогая… Найти замену можно по щелчку пальцев. Но вы с Афанасьевым смотритесь идеально, поэтому… — подает голос Надежда Вениаминовна, но я перебиваю:
— Так найдите, будьте добры. Желательно замените меня, — теперь же складываю
