описание разыгрываемых сюжетов и философские размышления. Я уверена, что вам было бы интересно это почитать.
— Да, — с жаром сказал я, — только где она может быть? У нас в архиве нет. Я думаю, логично, что тетрадь должна находиться в библиотеке.
— Да, логично, но… — Агнесса Карловна развела руками. — Скорее всего, ее здесь нет. Где-то полтора года назад мы делали ревизию фонда, и я бы знала…
Видя, что я расстроился, она поспешила поддержать мой интерес:
— Но мы посмотрим обязательно. Еще раз внимательно поищем.
— Ее же не могли выбросить? — спросил я.
Агнесса Карловна пожала плечами и поджала губы:
— Надеюсь, что нет… Остались же его железяки, почему бы и не сохраниться тетрадке? Дело в том, что, когда он погиб, все его вещи из съемной квартиры перенесли во Дворец. Какие-то вещи забрала его бывшая жена, когда приезжала на отдых в Ялту. Но она не взяла всего, и я точно помню, что тетрадь оставалась здесь после ее отъезда. Я даже помню, что какое-то время она лежала в нашем книгохранилище. А потом я ее вдруг перестала видеть.
— Но где же она может быть? — спросил я — так, больше для формальности, не надеясь услышать подсказку.
Агнесса Карловна задумалась.
— Да у кого угодно. В свое время она так была популярна, что, наверное, перебывала в руках каждого, кто здесь давно работает. Вам стоит пораспрашивать Тамару и Виталия Семеновича.
— Мм… У вас отличное инжирное варенье, — сказал я.
Маленькая жизнерадостная женщина явно симпатизировала мне и теперь была довольна, что могла мне хоть как-то помочь. Я посидел еще немного, больше для приличия, не упустив, однако, возможность запускать ложку за ложкой в креманку.
Глава V, где рассказывается о странном исчезновении Риты Кайсиной и ее счастливом возвращении
Однажды методотдел заставило серьезно поволноваться одно событие, причиной которого стала Рита.
Рита всегда опаздывала по утрам, каждое утро, и ничего с ней нельзя было поделать. Бесполезно. Ну и что? В конце концов, всякий человек имеет свои слабости, и я закрывал глаза на ее опоздания, тем более что часто всем нам приходилось задерживаться на работе. И на этот раз, спустя полчаса после начала рабочего дня, все уже принялись подшучивать над Ритой, вернее, над тем, что она придумает в оправдание и с каким видом будет заходить в кабинет. Обычно в таких случаях Рита старалась заходить тихонько, «по стеночке», осторожно кивая всем, улыбаясь и прося прощения. Это давно превратилось в такую игру. Предвкушая появление Риты, Максим Петрович любил имитировать ее голос, а Таня громко смеялась. Так было и в то утро. Когда же опоздание Риты перевалило за час, все начали немного беспокоиться.
Не дожидаясь моих действий, ей решила позвонить Таня.
— Выключен телефон, — сказала она.
Через два часа ситуация не изменилась, что совсем не было похоже на Риту. Да, она опаздывала, но ее задержки никогда не превышали более сорока минут. А если случалось что-то особенное, она всегда меня предупреждала.
Уходя на обед, Таня, жившая неподалеку от Риты, обещала зайти к ней и выяснить, что произошло.
— У нее дома никого нет, — сказала она растерянно, вернувшись с обеда.
Почему-то все подумали, что Ритино отсутствие непременно связано с тем симферопольским парнем, с которым она недавно познакомилась. Мы знали, что сейчас у нее очередной бурный роман, но верили в разумность нашей коллеги, а потому не спешили с выводами.
— Что будем делать? — спросил Максим Петрович.
— Как минимум, подождем до завтра, ничего не предпринимая, — ответил я. — Очень надеюсь, что она завтра объявится.
Все мы не на шутку обеспокоились, особенно Таня, которая дружила с Ритой много лет, и Агарев, относившийся к этим двум девушкам по-отечески нежно. Заведя руки за спину, он ходил по кабинету из стороны в сторону и о чем-то думал, уставившись в пол. Я раньше никогда не видел его таким взволнованным, хотя оснований уж так сильно переживать еще не было: ну, куда-нибудь уехали далеко на побережье в выходные, там сломалась машина, потерялся телефон, ведь такое же могло быть, в конце концов? Могло. Чтобы немного успокоить всех, я даже озвучил ход своих мыслей. Но оказалось, что кроме Пети и Вари ни на кого больше это не оказало успокаивающего эффекта.
Нервов в этот день добавила Ванда. Как всегда в своей манере, она стремительно ворвалась в наш кабинет, да еще с новой прической, что не сулило ничего хорошего. Она всегда красилась в блондинку и обычно волосы собирала в пучок назад, как учительница из старого советского кино. Она вообще всем походила на среднестатистическую советскую учительницу — не очень успешную, выгоревшую, которую не любят ни дети, ни коллеги. Сегодня Ванда сделала себе химическую завивку и, довольная своей воздушностью, пришла показаться в отдел. Я был уверен, что настоящей причиной ее появления была именно прическа.
— Здравствуйте, коллеги! Как дела? Проведем небольшое совещание. У меня очень мало времени. Присаживайтесь, пожалуйста, все к столу… — сказала она, вытаскивая на ходу из сумки свой блокнот.
Она указала на наш стол переговоров. Уже сидя за столом, окинув всех взором, Ванда задала вопрос, который я боялся услышать:
— Так, а где Кайсина?
Мы все молчали; каждый понимал, зная неприязнь Ванды к Рите, что новость о ее невыходе на работу вызовет настоящую бурю. Ситуацию решил спасти Агарев.
— Кайсина проводит занятие, — быстро сказал он, будто надеясь, что от скорости произнесенной фразы зависит ее правдоподобность.
Ванда сразу же прочитала это.
— Дайте мне взглянуть на расписание занятий ваших сотрудников, — обратилась она ко мне.
Мне ничего не оставалось, как протянуть ей эту бумагу, но я не стал ждать уличения в обмане и сразу сказал:
— У Риты сегодня нет занятий. У нее что-то случилось, и она не вышла на работу.
— Что же именно?
— Я не знаю, мы не можем с ней связаться.
Капралова тотчас вспыхнула:
— Ну, знаете ли…
Мы вышли на наш балкон. Ванда закурила сигарету.
— Вы понимаете, нельзя, нельзя спускать им такое. Вы с ними чересчур демократичны. После этого меня не удивляет, почему такого некачественного уровня документы в отделе и такие скучные занятия с детьми. Это все из-за ужасной дисциплины.
Я уже ругал себя за то, что не соврал, будто Рита сделалась больна и я сам разрешил ей не приходить сегодня.
— Вам следовало бы составить акт о невыходе на работу! Почему вы этого не сделали? Эту поганку давно надо проучить. Мало того что она всегда опаздывает, так теперь она еще приходит
