к наблюдателю.
Но ответа не было.
Оторвавшись от прицела наводчика, он повернул голову и увидел, что рядовой лежит на дне боевого отделения и истекает кровью. Командирский люк разрезало снарядом на две неравные части, а осколками поразило рядового прямо в голову. Мгновенная смерть.
— Потерял наблюдателя, танк функционален, — сообщил Немиров по взводной связи.
— Принято, «Мирный», — ответил Клевцов.
Люк командира, скорее всего, заклинило.
«Жаль Урусбекова, хороший был парень», — отстранённо подумал Немиров, прильнувший к прицелу. — «У него родня под Тверью…»
Наступление продолжалось.
В танк полетели реактивные противотанковые гранаты, но дистанция была слишком велика, поэтому никто из засевших в окопах пехотинцев НАТО не попадал.
Немиров держался на дистанции и отстреливал противника из спаренного ПКТ.
Утолщённый ствол начал греться, о чём тревожно запищал специальный датчик, поэтому капитан слегка снизил интенсивность.
Механик-водитель плавно перемещал танк, создавая ломаный рисунок движения, чтобы затруднить противнику прицеливание, а капитан Немиров подавлял пехоту огнём, отвлекая её от Б-11 Итальянца.
Клевцов же, двигаясь максимально ненавязчиво, сумел сократить дистанцию и высадить пассажиров у им же разбитого ДОТа.
Штурмовики проникли в траншеи и сразу же начали кровопролитную перестрелку с подавленными пулемётным огнём пехотинцами противника. Штурмовикам выдали удвоенный боезапас, причём с обещанием пополнения сразу после боя.
«Не верь слезам проститутки, обещаниям наркомана и словам интенданта», — промелькнула в голове Немирова мудрая пословица.
Но в этот раз, возможно, всё будет серьёзно. Интенданты не сами производят материальные ценности, поэтому может быть и так, что им иногда бывает просто нечего выдавать…
— Ха-ха… — усмехнулся капитан.
Штурмовики закидали укрывшихся в блиндаже пехотинцев противника гранатами, после чего продолжили быстрое движение по вражеской траншее, задавливая встречающихся солдат превосходством в плотности огня. Тут вопрос решённый.
— «Полк», выдели мне бойца в наблюдатели, — связался Немиров с сержантом Савельским, возглавляющим взвод приданных ополченцев.
— Есть, товарищ гвардии капитан! — ответил сержант. — Сейчас пришлю!
Ополченцы уже подступили к траншеям противника и скоро будут занимать оборону.
Штурмовики Итальянца — это профессиональные убийцы, убивающие без сомнения, быстро и эффективно. Некоторые из них воюют уже годами. Все они кадровые военные, с богатыми послужными списками, но званиями не выше старшин.
Опыт предыдущих конфликтов выявил необходимость таких вот людей, которые будут решительно штурмовать смертельно опасные траншеи, уничтожая там всё живое.
На самом деле, даже в войнах прошлого разные страны приходили к необходимости формирования подобных подразделений. Первые отряды штурмовиков, как точно знал Немиров, появились ещё в Первую мировую войну, в Германской империи. Это были элитные отряды, возглавляемые унтер-офицерами, задачами которых был прорыв вражеской линии укреплений, что выливалось в максимально быстрое уничтожение наибольшего количества вражеских солдат в траншеях и приоритетное выведение из строя пулемётов. Как только штурмовики выполняли свою кровавую работу, на позиции прибывала ординарная пехота, задачей которой было защитить захваченные траншеи от контрударов.
«Форма изменилась, а содержание всё то же», — подумал капитан Немиров, наблюдая за тем, как штурмовики добивают последних солдат в траншеях.
Прошли минуты с их спуска в траншеи, а командир отряда уже машет ополченцам, показывая, что всё чисто.
«А ведь когда-то я писал о чём-то подобном», — вспомнил он свой источник заработка, коим пробавлялся после разорения бизнеса по переработке батарей.
Людям, почему-то, стало интересно читать художественные произведения, написанные покалеченным фронтовиком.
«Какие-то деньги это приносило…»
В основном он писал в жанре «Альтернативная история», преимущественно на тему Великой Отечественной — эта война оставила незаживающую рану на целых поколениях, поэтому он считал, что подобная литература производит терапевтический эффект. Вопль боли и отчаяния, казалось, прорывался через поколения и люди подсознательно хотели это исправить, хоть как-то.
«Возможно, когда-нибудь, точно так же будут писать и об этой войне…» — подумал Немиров, взглянув на датчик оставшихся патронов в спаренном пулемёте. — «Или не будет больше никаких людей, и никто ничего не напишет…»
Раздался деликатный стук.
Капитан посмотрел на командирский экран и увидел ополченца, лежащего на крыше башни.
— Здравия желаю… — заговорил подползший ополченец. — Рядовой Волчков.
— Вытаскивай Урусбекова, — приказал капитан, открыв люк наводчика.
Он помог, как смог — посадил тело рядового правой рукой.
— Спусти его на землю, — дал Немиров указание. — И включи маяк ГЛОНАСС. Он у него в нагрудном кармане.
Такие маяки есть у каждого солдата, включая и танкистов. В выключенном состоянии он бесполезен, но если активировать его, то он будет слать сигнал что-то около четырёх месяцев, в течение которых тело будет очень легко найти. Заранее включать его запрещено, потому что раньше у противника были средства для пеленгации сигнала, после чего в местоположение прилетало что-то артиллерийское. У солдат НАТО такие тоже есть — это, вообще-то, изначально их придумка, только они опираются на GPS.
В общем-то, такие маяки хорошо помогают находить раненых, поэтому Немиров считал это изобретение одним из немногих хороших вещей, чуть-чуть смягчающих поганое военное бытие…
— Не открывается? — спросил он, когда ополченец не сумел открыть разблокированный изнутри командирский люк. — Тогда лезь через этот люк.
Волчков забрался в танк. Неудобно было крутиться внутри, чтобы пропустить его на место командира, но они справились.
— Следи через экраны и триплексы за окружающей обстановкой, — сказал ему Немиров, подумав, что надо было заранее выделить резерв наблюдателей. — Докладывай о любой увиденной вражеской бронетехнике, а также о пехоте, приближающейся к танку. С добром к нам никто не подходит, поэтому я должен знать обо всех непонятных. Как понял?
— Так точно! — ответил рядовой ополченец. — То есть, вас понял!
— Всё, не спи, — велел ему капитан.
* * *
— Разберись с этим, — сказал Немиров, передавая стопку коробочек Клевцову. — Мне письма писать…
Три «За Отвагу», два «Георгиевских креста» четвёртой степени — столько выделили им за успешный захват укрепов.
— Наверное, лучше посмертно, да? — неуверенно спросил лейтенант.
— Сам решай, — переложил на него ответственность Немиров. — На собственное усмотрение, короче говоря.
Потом нужно будет вписать Ф.И.О. в наградной лист и описать подвиг — отражена уже четвёртая контратака НАТО, поэтому такого тут хватало…
Варшава успешно блокирована, но поток беженцев всё не убывает. Даже если бы они захотели, у них не хватит сил, чтобы прекратить его. Возможно, вместе с гражданскими из города выходят и вражеские солдаты, но Немирову было всё равно.
Обороны города не видно, но внутрь они не полезут, потому что это гарантированные тяжёлые потери. Среди городских руин один вражеский
