уронили в трещину, дна которой не было видно.
Короче говоря, Федор побежал утром в лагерь, а В.В. остался в палатке, так как обходного пути они не нашли. Фёдор вручил нам кроки, то есть план, где нам искать палатку, мы взяли верёвку, примус и побежали вниз.
Темнеет на Памире быстро. Мы торопились, потому что понимали, что пожилой человек вторые сутки сидит на леднике, страдая от жажды (холодной ледниковой водой напиться нельзя). Палатку, пользуясь рисунком Фёдора, мы нашли достаточно быстро и наметили путь выхода с ледника, который действительно был сильно разорван. Затем мы увидели человека, который сидел за письменным столом, сделанным из камней, и сосредоточенно писал.
Когда мы появились, он поднял голову, посмотрел на нас и сказал: «Вы так быстро пришли, что я не успел закончить научную статью. Здесь так хорошо работается, никто не мешает!». Мы поняли, что судьба свела нас с настоящим учёным, который занимается своей наукой, невзирая на досадные неудобства, возникающие на его пути.
Когда, связавшись верёвкой, по ажурным снежным мостикам, попав под сильный камнепад при выходе с ледника, мы, наконец, нашли уютный «карман», где на зелёной траве поставили палатку, В.В. был очень благодарен нам за горячий чай, а все остальное, включая нас, воспринял, как помехи его научной работе. Утром мы встали, попили чайку. Всеволод Васильевич «щёлкнул» нас своим фотоаппаратом, и мы направились вверх к леднику Москвина. Для человека, которому далеко за 60 лет, темп был вполне приличный, но через каждый час он делал короткую остановку, чтобы съесть ломтик сала. Видимо, потому, что собственного жира у В.В. не было совсем, так как он ежедневно пробегал 12 км, где бы ни находился.
Бывал он в научных командировках во многих странах. Начинал рассказ о стране примерно так: «Был в Англии, условия для бега отвратительные: туман, смог, вот Австралия — совсем другое дело, бегать там очень хорошо!»
Мы благополучно добрались до лагеря, и В.В. улетел на вертолёте, обменявшись с нами адресами и сделав несколько снимков, пообещав прислать нам слайды. Москвичи сразу сказали, что эти учёные такие рассеянные, тут же забывают о том, что обещают. Но В.В. Антонов-Романовский слайды прислал, а затем и сам приехал в Питер. Мы встретились, и он рассказывал много интересного об академике А. Сахарове, с которым работал в ФИАНе, о братьях Вавиловых и других известных учёных.
Сейчас на л. Фортамбек нет филиала МАЛ-а. Природа быстро берёт своё, и маршрут «Буревестника», который во время работы МАЛ-а был завешен верёвками, и клиенты восходили на Памирское плато в одиночку, сейчас снова представляет известную сложность. Про восхождение на п. Коммунизма с л. Фортамбек по маршруту «Буревестника» я прочитал в журнале «Вокруг света», где, как правило, пишут про достаточно сложные путешествия.
Здесь приведены несколько случаев, которые сохранились в памяти. Вообще же Международный Альпинистский Лагерь — организация по тем временам достаточно своеобразная и достойна более подробного описания, которое должны сделать люди, работавшие там с самого начала.
«Control time»
Альпинистский лагерь «Безенги», расположенный на Центральном Кавказе известен тем, что:
1) Здесь находятся почти все пятитысячники (кроме Эльбруса и Казбека), на которые проложены очень интересные маршруты, удостоенные медалей самой высокой пробы на чемпионатах СССР.
2) В «Безенги» условия для восхождений более суровые, чем в других районах Кавказа, так как горы здесь выше, а погода хуже. Почти каждый день после обеда идет дождь, а наверху — снег. «Безенги» называли «Маленькими Гималаями», и большинство альпинистов-высотников, прежде чем отправиться в экспедиции на Памир, Тянь-Шань или другие высокогорные районы мира, проходили суровую безепгийскую школу.
3) В отличие от других альпинистских лагерей здесь в 50-е годы двадцатого века не было ни спортивных площадок, ни бассейна. Свободного времени было очень мало, так как в «Безенги» приезжали только разрядники с обширными спортивными планами. Во время короткого отдыха альпинисты играли в тихие игры (преферанс, шахматы), пели песни и рассказывали истории, которых у каждого бывалого восходителя было изрядное количество.
Эти рассказы держались в памяти, записывать их никому не приходило в голову, поэтому многое забыто и утрачено навсегда, по некоторые из них запомнились.
Обычно рассказ начинался так: «Был у нас такой случай..»
* * *
Приехали в «Безенги» английские альпинисты, возглавляемые легендарным Джоном Хантом, который руководил экспедицией в Гималаи, когда Н. Тенсинг и Э. Хиллари взошли на Эверест. Английские альпинисты были достаточно опытными спортсменами и совершали восхождения в соответствии со своими спортивными планами. Англичане решали сами, по какому маршруту им идти, но выпускал их на восхождения и давал «контрольный срок» наш выпускающий. И тут выяснилось, что у англичан нет такого понятия, как «контрольный срок». Наши альпинисты ещё с новичков усваивают, что лучше придти с восхождения на несколько дней раньше, чем на час позднее «контрольного срока», так как за два часа до наступления этого срока начинается формирование спасательного отряда, люди откладывают все свои дела, не выходят на маршруты, даже если это восхождения, заявленные на первенство страны. Конечно, когда появились портативные рации, то «контрольный срок» стало возможным продлить по радио, если на это имелись достаточно веские причины. В те же годы опоздать к «контрольному сроку» считалось очень серьёзным нарушением. Англичане всего этого не знали и «контрольный срок» брали без запаса, считая, что ходят они быстро и всегда успеют спуститься вовремя, а если не успеют, то страшного ничего не произойдёт.
И вот одна из групп английских альпинистов не вернулась к «контрольному сроку» в альпинистский лагерь. Естественно, стали собирать спасательный отряд, получать на складе снаряжение и продукты. Д. Хант, который был в это время в лагере, увидев всю эту суету, спросил: «Что случилось?». Ему ответили, что начинается «спасаловка», так как группа англичан опаздывает к «контрольному сроку». Естественно, Д. Хант пошёл вместе со всеми. Пройдя в хорошем темпе до Безенгийского ледника, спасатели увидели англичан, которые спустились с горы и, совсем забыв про «контрольный срок», начали «кочегарить» примус, пить чай и вести «плавные беседы» о пройденном маршруте.
Д. Хант, который видел, сколько народу, бросив свои дела, торопились на помощь англичанам, устроил своим спортсменам серьёзный «разбор полётов» и приказал впредь придерживаться тех правил горовосхождений, которые приняты у наших альпинистов.
И вот однажды вечером альпинисты увидели на морене, которая возвышается над лагерем и видна издалека, одного бегущего человека, что по нашим понятиям — уже «Ч.П.», так как наши альпинисты в горы по одному не ходили.
Народ стал собирать рюкзаки, готовясь идти на «спасаловку». Но,
