лицо Неджи.
***
Отец освободился после обеда, и когда вернулся наградил Неджи таким взглядом, от которого хотелось прятаться. Да и мурашки пробегали по телу. Но он был направлен не только на сына, но и на Натсу. А ведь было за что. Мальчик сейчас походил на мумию и был забинтован с шеи до пят. Повязки пропахли пахучими целебными мазями, которыми натёрли Неджи прямо в додзё. Перекрытие тенкецу процедура болезненная, словно тонкую раскалённую иглу всаживают прямо в нерв. А открытие было ещё болезненнее, ибо чакра, стремящаяся заполнить то, что было раньше пустым, обжигала сосуды, а сами тенкецу буквально горели. Ну и про раскалённую иглу ещё забывать не стоит. Но вид Неджи имел не только болезненный, но и довольный. Ведь он сумел её пару раз коснуться, хотя размен был далёк от выгодного.
— Натсу-чан, — голос отца был довольно усталым. Видимо всё это время был на ногах. — Ты же генин, уже дважды испытывала свои силы на экзамене чунина. Неужели не могла контролировать свои силы?
— Да, Хизаши-сан, я вас подвела. Вам нужно было не доверять мне, а попросить Хо-сана. Он бы справился лучше и…
— Отец, — Неджи не дал ей закончить всю фразу. — Она не виновата. Это я её просил не сдерживаться! Да и ты видел бы, как мы сражались! Я её достал пару раз! И вообще, — мальчик аккуратно поднялся, а затем выполнил колесо. Боль лёгким всполохом пробежала по всему телу, приводя его в тонус. — Со мной всё в порядке, и вечером буду как огурчик! — возможно концовка была лишней.
— Почему, когда Хиаши вчера просил тебя не сдерживаться, ты хоть и ускорился, но продолжал сдерживаться? — он скрестил руки на груди и не сводил глаз с глаз сына.
— Чтобы не навредить Хинате, — моментально ответил он, но, спохватившись, добавил: — Хинате-сама.
— Вот и здесь тоже самое, — выдохнул Хизаши, потерев переносицу. — Такие нагрузки на систему циркуляции чакры не очень желательны в твоём возрасте. Можно остаться калекой, неспособным использовать чакру.
— А разве это не как с мышцами? Если её разрушить, то она не должна быть прочнее, когда восстановиться?
— Нет, скорее… — отец задумался. — Как со связками. Восстановление долгое и болезненное, и скорее всего новые связки будут хуже предыдущих. Если их восстанавливала не Цунаде-сама, конечно же. Натсу-чан, — отец повернулся к девушке, но взгляд смягчился. — Спасибо, что присмотрела за Неджи. Если хочешь, то можешь идти, — девушка поклонилась, попрощавшись с Хизаши и Неджи, и вышла. — Сможешь вечером вновь прийти на тренировку к Хинате-саме?
— А разве нас пустят? — Неджи удивился. Ему казалось, что им туда путь закрыт.
— Тебя — да, — заверил отец.
— Кстати, папа. Что это вчера было? — он встретился глазами с отцом. — И я не про печать. С ней всё понятно… — в отличии от вчерашнего дня, лоб Неджи был перемотан не тонким слоем бинтов. Он намотал несколько оборотов, словно толщина скроет это клеймо от сторонних глаз.
— Жажда убийства, — приглушённо сказал он. — Это ты должен быть в главной ветви. В тебе пробудился весь талант клана Хьюга. Ты гораздо лучше как меня, так и Хиаши, в этом возрасте, — но затем отец перевёл тему. — А что ты чувствовал? Я пытался сдерживаться.
— Холод. Он сковывал движения. Всё вокруг было как в киселе. Было страшно, — но страшнее было видеть действия печати.
— Хочешь узнать, как это выглядит на самом деле? — температура в комнате, казалось, упала на несколько градусов.
— Давай, — сказал Неджи. Сейчас это бы не было неожиданным. Он считал, что подготовиться.
Только к такому нельзя быть готовым. Взгляд отца с Бьякуганом пронзал насквозь, смотрел прямо в душу. Огромное давление упало на плечи, словно вес небес сконцентрировался в одной точке, и она была прямо на плечах Неджи. Если в прошлый раз тело было скованным и вялым, то сейчас просто было парализованным. Мальчик не мог сдвинуться. Он не дрожал, он просто чувствовал себя кроликом, что в ужасе застыл перед голодной змеёй. Он даже не мог дышать. Но затем давление спало, а в мир вернулись прежние краски. Свет в комнате теперь казался таким ярким.
— Если ты почувствуешь человека, от которого будет исходить что-то подобное, то всей группе нужно бежать со всех ног. А если выполняете миссию — то нужно отвлекать такого шиноби как можно дольше, и быть готовым отдать жизнь.
— Но как? Я ведь не мог двигаться.
— Боль отрезвляет, — сказал отец, потрепав его по волосам. — Прикуси язык, сломай мизинец. Тогда ты вновь сможешь двигаться. Сам же сможешь дойти до дома Хиаши? — Неджи просто кивнул, ибо до сих пор не мог отойти от испытанного шока. Да. Шок — это верно подобранное слово.
Пришла пора совместной тренировки с Хинатой. С ней было скучно. Не было азарта. Неджи полностью не восстановился после поединка с Натсу, оттого он двигался плавно, но и этого хватало. Неджи ускорялся, вопреки боли, и доводил соперницу до её предела, а затем возвращал прежний плавный темп. И по новой. И по новой. Без отца терпеть взгляды деда с дядей было тяжело, особенно после вчерашнего. Он ведь был полностью в их власти. Любое движение, которое им не понравится, может привести к тому, что он будет кататься по полу от боли, как и его отец. А насколько сильно главная ветвь интересуется делами своих рабов? Доложили ли дяде о его выходке в тренировочном додзё? Или им безразлично это. Хотя, Неджи тоже откинул эти мысли из головы. Ему на это тоже было плевать.
В конце тренировки, Хината попросила разрешения погулять по внутреннему двору вместе с ним. Хиаши согласился, к немалому удивлению Неджи, а отказать мальчик не мог. Сейчас они сидели у того места, где начался их первый разговор. Он вполуха слушал то, что сейчас говорила девочка, и рассматривал огромное дерево, растущее возле пруда, до сих пор не замёрзшего. Вокруг него сейчас порхали три птицы. Неджи впервые их видел. Казалось, они не спускали взгляда с детей.
— Хината, а тебе спать не пора? — спросил он у девочки, из-за чего та вновь перевела взгляд на землю.
— А почему при отце ты обращаешься ко мне «Хината-сама»? — всё же не
