Ниче. Стою себе скромненько рядом с папкой. Стесняюсь, ага. Первый раз же в люди вышла, непривыкшая к подобному, да-да. А то, что на Эштаре было и покруче внимание на меня, так это мелочи. Надо было взять с собой платочек и крутить его в руках, чтобы подчеркнуть свою скромную натуру. Ладно, потеребим кончик белого декоративного пояска. Хоть какая-то польза от него будет.
Люди перестали активно на меня смотреть, только иногда взгляды бросали, пока шушукались. Заметила даже одобрительные кивки. Реально поверили? Ура! Слава средневековым аборигенам! А на Эштаре такое не прокатило бы, там и не такое видали. Похоже, тут с актерской игрой плохо знакомы. Поэтому у Селении и получались ее маленькие трюки. Ну, меня она в любом случае не переплюнет. Я, натерпевшаяся всего, чего можно и нельзя, закаленная всеми невзгодами, видевшая много разного в двух мирах, и проиграю какой-то шестнадцатилетней дуре, считавшей себя самой умной? Невозможно! Кстати, надо бы посмотреть местный театр, как там профессионалы играют.
К графу подходили различные люди поздороваться, перекинуться парой слов о бизнесе. Брат тоже участвовал в разговоре. Но вот по взглядам было понятно, что всем интересно узнать побольше обо мне. Сделала просто, спряталась за спину графа, опустив голову. Типа, такая скромняшка, что всю вот засмущали. Поверили… Они что, идиоты?
Пока так стояла, исподлобья украдкой рассматривала обстановку и окружающих.
Обстановка. Просторный зал, в котором тут и там стоят диваны, кресла и маленькие чайные столики. У стен есть столы побольше, где находится множество напитков и закусок. Конечно, так как это особняк маркизы, все выполнено из хороших материалов, отделка на высоте, слуги вежливы и предупредительны. Но! Нет. Его тут нет. Может в саду? Как найти повод свалить от семьи? Очень просто.
— Батюшка, позвольте отойти ненадолго.
О, граф аж чуть не подпрыгнул, удивленный моим обращением. Хорошо хоть, быстро пришел в себя.
— Да, дорогая, иди. Не потеряйся. Если что, спроси дорогу у слуги.
Заботливый какой!
— Да, батюшка, — поклонившись, ушла.
Батюшка… Чуть саму не перекосило от такого. Но, раз уж обещала вести себя хорошо, то пришлось пересилить себя. Успела прогуляться по коридорам, саду, вокруг особняка. Нет его. Настроение упало. Ну да, никто и не обещал, что встретимся на первом же светском рауте, но меня время поджимает вообще-то! Мне надо успеть, пока он невесту себе не нашел, и пока Селения не дебютировала. По игре, она на первом балу (да, у нее будет бал, мне выпал прием!) знакомится с принцем, потом, на рыцарском турнире, с великим магом, а после турнира с лучшим воином. И все в нее влюбятся. Если она хоть раз хныкнет, что я ее обижала, то мне трындец.
Так и не найдя этого чертового герцога, вернулась назад. Даже не спрашивала ни у кого дорогу, топографическим кретинизмом не страдаю.
О возвращении пожалела почти сразу же. Граф стал знакомить меня с различными людьми, и явно не просто по доброте душевной. Он че, всерьез думает, что я клюну на этих?! Да им же годиков раза в два больше, чем мне! Вот подозревала, а теперь убедилась: валить надо от такого заботливого родителя! А то ждет меня свадьба с маркизом, но тот будет даже старше папашки.
Еле пережила этот чертов прием. Раз уж играла роль хорошей доченьки, приходилось терпеть. Зато в карете оба родственника отворачивались, чтобы не напороться на мой злобный взгляд. Убила бы!
И странное дело, стоило мелькнуть этой мысли, как почувствовала что-то, но не могла понять что. Вроде, знакомое ощущение, но и незнакомое в то же время. Надо будет обмозговать это в своей комнате, в одиночестве. А то сейчас могу думать только о способах, как испортить этим двоим жизнь. Почему двоим? Так братик даже не пытался помочь, как будто тоже не против моего замужества за старичком! Значит, глазки к моей груди прилепил, полапать ручки не против, а помочь никак?
Папаня пытался исправить мое мнение:
— Кхм, Ариадна, маркиз Зекер, хоть и приличного возраста, но до сих пор не имеет детей. Если выйдешь за него замуж, станешь полноценной хозяйкой всего его имущества. Тебе нужно только сына ему родить и все…
Исправить мое мнение этим он не смог, а вот ухудшить — да. И, увидев мой еще более озлобленный взгляд, он это понял. Замолк. Ну да, он мне в жизни подгадит, а я ему могу репутацию испортить. Кому будет хуже? Ему. Я-то выкручусь. Даже если я никогда не была крутой интриганкой, да и не любила всего этого, но вот жизнь заставила передумать. Да и насмотревшись на решительный характер Силиса, поняла, что если нужно, то надо и интриговать, и убивать, и вообще делать все, что угодно, ради себя, любимой. Так что, даже выйдя замуж за старичка, боюсь, что сразу стану вдовой.
Дорога домой длилась еще дольше, а когда приехали, папаша хотел куда-то свинтить, но я не дала, напомнив об обещанном разговоре. Сразу погрустневший, граф поплелся в кабинет. И пусть не винит меня в грубости, мужик сказал — мужик сделал, и никак иначе!
В кабинете, пришлось сперва подождать, пока принесут чай. Ну, правильно, если разговор долгий, чаек не помешает.
Когда слуги ушли, и мы остались наедине, граф долго собирался с мыслями, но все таки заговорил. Рассказ вышел занимательным, хотя и с небольшими паузами.
Глава 8
Граф и графиня действительно любили друг в друга. Со свадьбы и года не прошло, как родился Генрих. Это была очень дружная и любящая семья. Вот только графиня не знала, что пока она была беременна, муженек ходил налево. Тот хорошо скрывал свои развлечения, ведь его добрая и наивная жена не поймет подобного.
Через несколько лет, она забеременела снова. Винсент, поняв, что ближайший год ему не светит интим с супругой, снова стал ходить налево. Вот только в этот раз, когда срок был только два месяца, графиня обо всем узнала. Это стало для нее слишком сильным ударом. Она искренне верила своему мужу, верила в его преданность и любовь. Но в один день все было разрушено. Женщина с убитыми чувствами, стала чахнуть и болеть. Если бы не ребенок в ее животе, то никто не смог бы заставить ее сделать даже глоток воды. У нее пропало само желание жить.
Конечно, Винсент сразу раскаялся, ползал у нее в ногах и вымаливал прощение, но было поздно. Она вообще перестала ему верить. Ни одному слову или действию. Теперь
