сначала все же я. Надин, - пристально глядя на девушку, заговорил он, а та вдруг с удивлением поняла, что крутой перец Магнус Чили Доу взволнован. - Надин, ты не должна меня бояться.
- Это непросто, - не поднимая глаз, призналась Надюшка.
- Я понимаю, что обстоятельства нашей встречи нельзя назвать приятными, - проявляя чудеса дипломатичности, Магнус постарался ласково улыбнуться. Получилось кривовато, но впечатляюще. - И все же знай: я никогда не подниму на тебя руку.
- А орудия труда поднимешь? - выпалила она, прежде чем смогла удержать за зубами свой раздвоенный язык.
- Надин, не перебивай! - на скулах Доу заходили желваки. - Неужели это так сложно?
- Прости, - сразу же извинилась она, не желая еще больше злить старающегося наладить общение Магнуса. Он и уже достаточно взвинчен. И хотя о причинах этой раздражительности можно только догадываться…
- Я не мастер разговоры разговаривать, - вклинился в сумбурный поток ее мыслей непревзойденный специалист в области коммуникаций, привыкший добиваться взаимопонимания при помощи раскаленных щипцов, кляпов и дыбы. - Надин, прекращай витать в облаках! Вернись на землю и послушай мужа! Я тебя и пальцем не трону! Это понятно?! - навис над девушкой Доу. - Уясни это! Запиши на бумажку и скури!
- Магнус, - отодвинулась от раздраженного мужика Надюшка, - я не курю.
- Что ж, - немного помолчав, он опустился на табурет, - раз огрызаешься, значит все не так страшно. А что ты хотела мне рассказать?
- Я никак не могу поверить, что это другой мир, - ответила Надя, раздумывая над последними словами мужчины.
- Почему? - по птичьи склонив голову набок, поинтересовался Маркус.
- По кочану, - страстно хотелось ответить Надюшке, жаль только, что сидящий напротив местный доктор Менгеле этого бы не оценил или оценил бы неправильно.
Поэтому, тщательно подбирая слова, Надя рассказала о том, что прекрасно оборудованная ванная и теплые полы во всем доме не монтируются в ее сознании со средневековой одеждой и допросом с использованием каленого железа. Тут она передернулась и невольно сглотнула. Уже подживший язык, который до этого не ощущался во рту онемел и стал цепляться за зубы.
Немного подышав, чтобы успокоиться Надюшка сделала пару глотков остывшего кофе и продолжила. Немного сбивчиво она рассказала все, что вспомнилось о быте палачей, включая всеобщее презрение к ним, доходившее до того, что даже в храмах им выделяли отдельные отгороженные от всех места.
- А тут, - Надя огляделась по сторонам, - хоть и запущенный дом, но небедный. Мебель, посуда, продукты… Они ведь дорогие. И вообще, - закончила она, - такие вещи как путешествия из мира в мир происходят только в сказках.
- Нда, - задумчиво побарабанил пальцами по столешнице работник ножа и топора. - Ну и каша у тебя в голове, Надин. Хотя насчет храмов ты и попала в точку. Вот что, - вскочил он на ноги, - сейчас я развею все твои сомнения.
- Ага, - невольно отшатнулась девушка.
- Не бойся, жена, - велел Магнус. - Пошли.
- Куда? - уточнила она опасливо. - У меня ноги голые и голова еще не высохла.
- Это да, - согласился Доу. - Ноги у тебя зашибись. И сама ты…
- Мы вроде говорили о доказательствах, - Надя чувствовала себя раздетой под голодным мужским взглядом.
- Надин, - криво улыбнулся озабоченный сверх всякой меры Доу, не сводя глаз с голых Надюшкиных коленок, - а давай ты меня о чем-нибудь попросишь.
- Мне ничего не надо, спасибо, - слабым голосом заверила та. - Так куда мы собирались идти?
- Во двор, - откликнулся самый упорный из мужчин. - Поэтому тебе надо одеться.
Тут он подхватился на ноги, крепко взял Надю за руку и практически потащил ее вглубь дома.
- Вот, - распахнул дверцы знакомого гроба-шкафа в спальне этот неугомонный, - купил тебе кое-что.
- Спасибо, - заранее поблагодарила Надюшка, заглядывая внутрь монументального мебельного уродца.
Глянула и замолчала, пораженная насколько разнились внешний вид и внутреннее содержание древнего шифоньера. Не то чтобы он ломился от одежды, но все хранящееся в нем было новым и красивым. Пара платьев, несколько нижних сорочек, белье. Все прекрасного качества. Тонкая нежная шерсть, пошедшая на платья, была великолепна. Правда несколько смущало, что оба они были одинакового фасона и цвета. Черные. Но, во-первых, Надюшка любила все оттенки полночи, во-вторых, дареному коню в зубы не смотрят, а, в-третьих, некоторая мрачность верхнего платья с лихвой искупалась яркостью нижних рубашек. Алая, бирюзовая, шафранная, изумрудная - они были сшиты из шелка, батиста и тончайшего льна и украшены по горловине и рукавам вышивкой. А белье? Рюшечки, кружавчики, мережки… Обтянутые тканью пуговки, украшенные розовыми бутончиками, плетеные бисерные поясочки…
- Ты грабил на большой дороге, чтобы добыть это? - сглотнула Надя, прекрасно понимая сколько может стоить такая роскошь. - Или продался в рабство на двадцать лет?
- Не выдумывай, Надин, - велел до крайности довольный ее реакцией супруг. - И не мечтай о том, что я разорюсь из-за пары тряпок. Просто скажи мне спасибо.
- Спасибо, - согласилась она, раздумывая о том, кто помогал брутальному палачу выбирать кружевные панталончики. Родственница? Соседка? Любовница? Не мог же он сам копаться в ворохе нижних сорочек. Или мог? Нет, врядли. Хотя…
- Пожалуйста, Надин, - Доу неожиданно тепло улыбнулся и вышел из комнаты, оставив ее одну.
Еще раз осмотрев антикварный конфекцион, Надюша остановила свой выбор на самых скромных штанишках и чулочках и, не забыв про подвязки, принялась торопливо переодеваться. Нижняя рубашка цвета старой бирюзы была
