светлая спальня с вычурными картинами на стенах. После мы переместились в сторону кухни, где мне был продемонстрирован холодильник заполненный продуктами, чему я была очень рада.
— Я попросил свою помощницу купить все самое необходимое.
— Спасибо.
Только и смогла сказать я, пытаясь смотреть куда угодно, только не на обладателя голоса, чувствуя на себе все тот же тяжелый взгляд.
— Вы говорили, мы обсудим все рабочие моменты.
Решила скрасить затянувшуюся паузу между нами и не нашла ничего лучше, чем спросить о работе.
— Завтра в девять утра буду ждать вас на парковке во дворе. Покажу дорогу. Запишите мой номер телефона.
Я быстро записала продиктованные цифры и посмотрела на мужчину, который вальяжно облокотился о дверной косяк, чем смутил меня еще больше.
— Софи, если у вас появятся любые вопросы, звоните или заходите.
— Заходить?
Переспросила удивленным голосом.
— Да, я живу в соседней квартире.
Усмехнулся Николас и покинул мое жилище, оставляя меня в легком недоумении и приятном шоке. Пока я пыталась справиться со всей информацией, телефон заиграл знакомой мелодией.
— Софи, ты почему сразу не позвонила?
Строгий голос бабули, как гром прозвучал в трубке.
— Бабушка, все хорошо, не переживай, только заселилась.
— Как там Париж?
— Он чудесный… Тебе бы понравился.
— Даже не сомневаюсь.
— Как твои дела?
Решила узнать я, что произошло за эти пол дня в мое отсутствие.
— Алекс звонил, сегодня заедет. Как ты и просила, я ему пока ничего не сказала, что ты уехала. Но чтобы ты знала, сегодня планирую сказать.
Тон бабули сменился на более деловой, а я прошла в гостиную и присела на мягкий диван.
— Не думаю, что это ему интересно… Что-то зачастил он…
Вырвалось у меня, отчего бабуля задышала в трубку, как дракон. А я притихла.
— Что значит зачастил? Я тебе уже говорила, относись к нему лучше. Ты же видела, как он ко мне относится?
Сейчас еще скажет лучше, чем мы с матерью. Но нет, бабуля смогла промолчать и быстро попрощаться. Оставляя меня строить планы на сегодняшний день.
Алекс.
— Значит, старший братец решил вернуться в Париж?
— Все верно. Сказал работа…
Смеясь, говорила мать, явно пребывая в хорошем настроении от внезапного отъезда Ника.
— Ну, да. Он еще тот работник. А ты переживала, что он будет месяц гостить.
Засмеялся, делая глоток воды.
— Как видишь, зря… Алекс, а как твои дела с этими людишками?
Как? Да никак. Безусловно я не мог признаться матери, что пока все на одном месте. Под мои мужские чары это девица Софи так и не попала. И даже балет с роскошным рестораном, не изменили ее незаинтересованности в моей персоне. Как бы я не старался. Зато покорил рыжую подругу, которая не сводила с меня глаз. И постоянно подталкивала Софи в бок. А что толку?
— Все под контролем. Два дня назад я был у них. Если я буду там появляться каждый день, они заподозрят неладное.
— Согласна, но смею заметить, что о контролируемой ситуации ты говорил на той неделе.
— Тебе нужны серьги? Будут тебе серьги.
Резко перебил я мать, отчего повисла пауза. Она меня постоянно отчитывает, словно я не смогу сам разрешить сложившуюся ситуацию. Мои нервы напряглись еще сильней, а мозг заработал в ускоренном темпе. План рождался сам собой.
— Надеюсь…
Злобно произнесла мать и отключилась. А я лишь сильней сжал телефон.
— Ничего, Софи, сегодня я предложу тебе то, от чего ты не сможешь отказаться. А твоя бабуля мне в этом явно поможет.
В нужное время во всеоружии с двумя шикарными букетами цветов я стоял у знакомой двери. Мелодичная трель дверного звонка разносилась по квартире, чем нервировала меня еще больше. Мне снова приходилось натягивать на себя маску дружелюбия и заинтересованности к этой семейке. Еще и разговор с матерью не давал покоя. Разве она не понимает, что такие дела, должны проходить без тени подозрения. Но судя с ее мнения, я должен поселиться в этих бедных хоромах. Пока я хмурил брови и еще раз взвешивал все за и против, послышался звук открывающегося замка. Дверь с силой распахнулась и передо мной во всей красе балерины предстала Мари с накрученными волосами и ярко-морковной помадой на губах. Старушка растянулась в улыбке, как только увидела букеты, которые закрывали добрую половину моего лица.
— Алекс, добрый вечер. Проходите.
Ну, все театр начался. Только сейчас мой выход.
— Мари, это вам.
Галантно протянул ей букет алых роз и быстро пробежался глазами в поисках несносной Софи. Дверь в ее комнату была наглухо закрыта, оно и неудивительно. Видимо, снова сидит там, как полевая мышь. Но от меня не спрячешься. Такой букет явно не оставит равнодушной это каменное изваяние, а мое предложение и в помине.
— Алекс, ну, что вы выдумывали. Мне сто лет никто не дарил такие букеты. Разве, что только во времена моей сценической деятельности. Какая красота.
Причитала Мари, поправляя скромное синее платье, расшитое бусинами, от которых пестрило в глазах.
— А это?
— Это букет для Софи. Она дома?
— Не совсем…
Бабуля странно замолчала, а в ее глазах зажглись хитрые огоньки. Что значит не совсем? Это уже интересно.
— Алекс, заходите, я вам сейчас все расскажу. Вы не поверите.
Что-то мне уже не нравится это начало. Мари выхватила у меня второй букет и скрылась в недрах кухни. Я уже по-хозяйски прошел в их гостиную, где на столе красовался чайный сервиз и стеклянная вазочка с печеньем. Все, как всегда, весьма скромно. Я навострил уши и прислушался в надежде, что Софи появится из недр квартиры. Но судя по звукам, доносящимся со стороны кухни, мы со старушкой Мари были одни.
— Алекс, ну, что вы стоите, присаживайтесь за стол.
— Так что у вас произошло?
Как можно спокойней произнес я, пытаясь совладать со своим любопытством, наблюдая, как Мари любезно наливает мне чай.
— Софи уехала в командировку.
От этих слов я слегка опешил и сжал несчастную кружку, которая издала жалостливый хруст. Весь мой план катился коту под хвост, отчего мне хотелось рвать и метать. Но непроницаемая любезная маска не давала этого сделать. И судя по радостному лицу Мари, веселые новости еще не закончились.
— Вы никогда не догадаетесь куда…
Даже ума не приложу. Куда может уехать никому не интересная переводчица из бюро переводов.
— В Париж.
Я не ослышался? Где она? От этой новости, фруктовый чай застрял в горле, словно сухая корка, а левый глаз задергался, чего не могла не заметить старушка.
— Вижу, вы удивлены не меньше меня…
Удивлен… это мягко сказано.
