— Но при чем тут Египет? — удивился Йошка.
— Все очень просто. Ни одна книга не умирает. Разумеется, если это настоящая книга, а не некий графоманский набор текста, — сказал королевский библиотекарь, известный всему двору Рудольфа II как самый ревностный букинист.
— Как, например, «Тайна тайн» Майера? — обрадовался возможности сквитаться с поверженным кумиром, столь искусно запудрившим мозги, Йошка.
— Нет. Михаэль Майер — прекраснейший сочинитель, — неожиданно вступился за бывшего соперника Платон. — А отнюдь не графоман. И его беда в том, что он принимает собственный же вымысел за чистую монету, за некое откровение свыше, тогда как его книга — это удивительное буйство фантазии, прекрасной фантазии. Ну да ладно. Итак, книги не умирают и не пропадают навеки. На века, возможно, но не навеки. Вскоре египетский бог Тот сумел вернуть книгу к жизни, и посредством расхитителей могил гримуар оказался вновь вынут на поверхность земли. Удивительно, но здесь вымысел переплетается с историческими фактами. Достоверно известно, что знаменитая «Изумрудная скрижаль» Гермеса Трисмегиста, что значит в переводе с греческого Трижды величайшего, настольная книга всех алхимиков, также была выкопана из земли. Свиток нашли в руке у мумии Гермеса, что лежала в пирамиде в Гизе. Говорят, будто «Изумрудная скрижаль» является вольным переводом одной из частей «Алого Гримуара Орфея».
— А, понимаю! — воскликнул, звонко хлопнув себя по лбу, Йошка. — И греческого бога, подарившего Орфею гримуар, и великого отца всех алхимиков звали Гермесом! Опять же, книги возвращались из-под земли!
— Прекрасно, сын мой! Прекрасно! — восторженно вскричал мастер, довольный успехами ученика. — Сия аналогия вполне уместна, не правда ли? Через третьи руки наш гримуар оказался в библиотеке египетского фараона. В то время главным советником фараона был еврейский пророк Моисей. Он сумел расшифровать гримуар. Когда евреи исходили из Египта, Моисей в качестве платы за труды уговорил фараона отдать ему книгу, поклявшись, что никогда не будет использовать заключенной в ней мощи против Египта. Так «Алый Гримуар Орфея» оказался уже в Палестине. После смерти Моисея секрет книги оказался забыт. Лишь спустя века ее вновь расшифровали. Однажды еврейский царь Соломон, король чародеев, сумевший подчинить себе множество демонов, рылся в старинных фолиантах. И тут его взгляд упал на крайне запыленную книгу. Он испугался, что от одного прикосновения к ней пергамент рассыплется в прах. Каково же было удивление Соломона, когда гримуар не только не рассыпался, но чуть не сам собой раскрылся перед ним. Долго мучился великий ученый, а легендарный еврейский царь был, прежде всего, ученым, над загадкой гримуара, ибо книга была написана специальным аллегорическим текстом, о котором впоследствии упоминал аббат Тритемий в своей «Стенографии».
— Уж не того ли Тритемия вы упоминаете, учитель, — взволнованно спросил мастера юноша, — который совместно с доктором Фаустом описал науку о сокрытии одного текста внутри другого, чьим методом сейчас пользуются все алхимики?
— Именно его, сын мой, — ласково ответил Платон Пражский. — К Фаусту и аббату Тритемию я вернусь несколько позднее, а пока что хочу продолжить с Соломоном. С помощью «Алого Гримуара Орфея» еврейский царь составил подробнейшую книгу по магии, прозываемую «Ключом Соломона». Некоторые ученые предполагают, что настоящий экземпляр «Ключа» — это не что иное, как поздняя переписка некоей части расшифрованного «Алого Гримуара Орфея», посвященной колдовству и черной магии. Думаю, что определенная правда в этом утверждении имеется. На самом деле достоверно утверждать трудно. Можно лишь предположить, что после царя Соломона книгой пользовался Симон Маг. Этот отец всех чародеев, живший в одно время со Спасителем, был удивительнейшим человеком. Он показывал настоящие чудеса, чему имеются многочисленные свидетельства от людей, достойных всяческого доверия. Например, апостола Петра.
— Как, апостол Петр участвовал в колдовстве? — чрезвычайно удивился ученик, заерзав на стуле и подбрасывая в начавший затухать огонь в камине уголь.
— Нет, конечно же, нет, сын мой, — успокоил его учитель. — Просто Петр был свидетелем чудес, о чем и поведал впоследствии. Так вот, Симон Маг утверждал, что обладает книгой, в которой начертано некое Слово. — Тут мастер, закончив курить, стал выбивать, трубку. — С этого самого момента мой рассказ как бы разделяется на две части. Думаю, о второй части я расскажу тебе несколько позднее.
— Но хотя бы намекните, о чем вторая часть вашего рассказа, — взмолился донельзя заинтригованный Йошка.
Теперь ему стало понятно, почему их уважаемый и мудрый король любит проводить свободные вечера в компании скромного библиотекаря. Платон прекрасно умел заинтересовать своими рассказами слушателей.
— Хорошо, но только намекну. Помнишь ли ты Евангелие от Иоанна? — спросил пан Платон, делая знак юноше, чтобы тот наполнил рюмки настойкой. — Как оно начинается?
— В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог, — бегло процитировал Йошка.
— Вот это я понимаю, вот это молодая память! — воскликнул пан Платон, выпил настойку и крякнул от удовольствия. — Совершенно верно, сын мой. И во второй части рассказа речь пойдет о Слове. Теперь же вернемся к Симону Магу. После его смерти наш гримуар снова куда-то затерялся. Вероятно, это произошло после того, как толпа возмущенных христианских фанатиков, ранее боявшихся и приблизиться к дому, где жил чародей, после его смерти сожгла и сам дом Симона Мага, и все его имущество. Но, как я уже упоминал ранее, такие книги, как «Алый Гримуар Орфея», не горят. Несколько позднее уже арабы, захватившие земли Израиля и распространившиеся по всему Ближнему Востоку, не раз упоминали некую «Литеру М», включающую в себя все тайны Вселенной. О ней же говорится в «Китаб-аль-Фихрист», восточной энциклопедии чародейства, настольной книге всех арабских мудрецов. Думаю, что речь ведется о нашем гримуаре. Итак, книгу приняли и признали на Арабском Востоке.
Платон сделал паузу и со значением поглядел на Йошку. Тот слушал его с тем вниманием, с каким слушают только дети стариков, когда те изволят на ночь рассказывать им удивительные страшные сказки, полные волшебства и магического обаяния путешествий.
— Во время крестового похода рыцари Запада так и не смогли захватить гримуар. Книга надежно хранилась как зеница ока, сохраняемая мудрецами и волхвами, которые видели в ней не магическую книгу, а, прежде всего, сосредоточие мысли. Однако гримуар попал-таки в Европу. И попал он с помощью Сильвестра Второго.
— Римского папы? — удивился юноша.
— Именно его. Знаешь ли ты, Йозеф, что Сильвестр, перед тем как посвятить себя служению Господу, много путешествовал, а будучи твоего возраста, даже учился в Севильском университете. Сарацины, которые в то время захватили Испанию, всюду старались привить свою культуру. Однажды, изучая книги в университетской библиотеке, юный Сильвестр наткнулся на некий список удивительных книг, составленный Ибн Синой, именуемым в Европе Авиценной. Этот ученейший муж среди прочих упоминал о книге, в которой, по его же словам, «имеется все, что надобно знать». Желание увидеть сей том настолько завладело юношей, что он даже прибегнул к хитрости, объявив библиотекарю-мусульманину, что собирается принять мусульманство и стать или имамом, духовником богомерзких магометан, или чародеем. Библиотекарь, который сам был весьма склонен к изучению магии, стал уверять симпатичного юношу, что стать чародеем намного интереснее и увлекательнее, нежели изучать суры Корана. В доказательство он сказал, чтобы Сильвестр зашел к нему нынче же вечером, он покажет ему нечто удивительное. Когда юноша пришел, старик-библиотекарь открыл книжное хранилище и повел его длинными коридорами, в которых на полках стояли во множестве различные тома. Приведя Сильвестра к потайному месту, библиотекарь показал ему ту самую книгу, о которой Ибн Сина упоминал в списке. Это и был наш гримуар. Через некоторое время Сильвестр, выкрав «Алый Гримуар Орфея», вернулся в Рим, где стал сначала кардиналом, а затем единогласно был избран понтификом.
