которую я устроила на кровати, переодетая и обтертая влажными полотенцами, испуганно сжалась, обняв едва слышно пискнувший сверток. А я закрыла глаза и посчитала до десяти. А затем до единицы. Наконец подняла ресницы и посмотрела на придурка так, что он невольно дернулся, словно хотел отползти по кровати, на которую его сгрузил мой муж. Ходить калеченый небожитель пока еще не мог.
– Кажется, – тихо проговорила я, – кто-то забыл, что у него есть хозяйка.
Мне категорически не нравилось показывать свою власть, но я была уверена: рабская печать на шее небожителя вспыхнула огнем и… Да, я впервые сделала это осознанно.
– Ты. Будешь. Делать. То. Что я. Скажу, – каждое слово падало на его голову как камень. – Служанкам тут не место. Мне не нужны сплетни. Больше поручить некому. Все. Заняты. Делом! – С ума сойти, характер не пропьешь. Могу ведь просто приказать. Но все равно объясняю как человеку. Однако и без особого толку.
– Шл… демоница! А-Шена ты ведь тоже унижала, прежде чем уложить в свою постель?
– А вот туда не лезь. – Я успокоилась и просто пожала плечами.
– Нравится издеваться? Придумала дурацкое занятие, чтобы помучить меня, ладно. Но женщину тогда зачем?! Она чем тебе насолила? Косо взглянула на твою собственность? – Именно так шиди отреагировал на смущенный румянец юной мамочки.
Та сперва тоже ничего не поняла и испугалась, когда я к ней под юбки стала запихивать мужика с веером. Но в отличие от заклинателя-истерика не возражала и покорно выполняла все инструкции. Ягненок на заклание и тот побольше инициативы проявляет.
– Что ж, сам напросился. – Я прищурилась и поглядела на упертого смертника. Хочет ликбез? Будет ему ликбез. – Во время родов мне пришлось разрезать мышцы рядом с лоном, чтобы вынуть ребенка. Повторяю: разрезать, шиди. У матери – настоящая рана, хоть я и наложила швы. Но женщина очень дорого платит за ребенка, в частности еще много дней будет кровоточить. Даже прикладывая ткань, влагу не впитать: это лучшая среда для размножения бак… болезней. Поэтому пусть жидкость стекает на подстилку, а тело необходимо присыпать обеззараживающими порошками, как я сделала, и потом регулярно подсушивать. – Я чуть ли не силой втиснула Лун Вайеру в руку надломленный веер. – Теперь ясно, зачем под юбками нужен свежий воздух?
Бледно-бледно-зеленый шиди сглотнул и кивнул. Веер в пальцах вяло шевельнулся.
– Что у вас случилось? – На пороге возник Юншен с подносом. Он ходил в мои покои и даже без ошибок заварил нужные травы, которые я велела найти ему в ящичках комода. Не муж, а подарок. Особенно на фоне некоторых.
– Да ничего. Твой шиди посвящается в тонкости женской анатомии и теории родовспоможения.
Глава 11
Юншен
Я взглянул на отвернувшегося Лун Вайера и понял, что не собираюсь спрашивать у жены, зачем шиди машет веером под юбкой у женщины. Не хочу стать… просвещенным в женской анатомии и родовспоможении. Мне хватило. Я однозначно как-нибудь достану из библиотеки закрытого пика трактат о зачатии вне чрева. Ну… в крайнем случае, отца попрошу. В качестве последней просьбы. Не думаю, что откажет в малости, если, конечно, вообще вспомнит о существовании сына.
В каком-то смысле неловкая ситуация спасла меня от иной… не менее щекотливой. Пока мы выкупали и спасали Лун Вайера, бежали сломя голову и принимали роды, я помнил о том, что сделал шиди, но как-то отстраненно. Понимание его предательства никуда не пропало, лишь притупилось и скрылось за остальными переживаниями.
А теперь, когда мы находились в поместье, в относительной безопасности, появилось время дышать и думать.
Мысли были чересчур трудные, тяжелые и острые, как обломки скал, потому держать их в голове не хотелось. Лучше обратить внимание на что-то другое, но отвлечься не получалось, и я сдался. Мне нужно и важно разъяснить ситуацию. Пусть пока только для себя.
Я… люблю шиди как младшего брата. Этакого брата-идиота, непослушного, неидеального и в какой-то степени жестокого. Но все равно – родного. И готов спасать его, рискуя многим. Но могу ли простить Лун Вайера? Могу ли забыть, как он ушел, не слушая моих криков?
Я-то слышу их до сих пор, стоит только глаза закрыть.
А без прощения… сумею ли хотя бы просто заговорить с ним о прошлом? Или лучше в свободное время, когда мы не занимаемся «медитацией на троих», держаться подальше от павильона, спрятанного в гуще жасминовых зарослей, и пусть шиди сам во всем разбирается? Янли с пациентом прекрасно справляется, а я… а мне на него смотреть больно.
Вот когда мы его «медитируем», как говорит жена, или когда я раздавал указания, или дразнил Лун Вайера в дороге… в общем, тогда было гораздо проще. Вероятно, стоит этим и ограничиться? Да и необычное лечение ему помогает, шиди уже спустя сутки после рабского помоста перестал походить на умирающего низверженного небожителя. Поправится и… уйдет своей дорогой. Лиса возражать не будет, через год или два точно его отпустит – тут у меня полная уверенность.
Я буду за него спокоен, но потом мы, конечно, никогда не встретимся.
А может, он покинет поместье и раньше. Медитация на троих оказалась действенным методом лечения. Наверное, потому, что передавать энергию шиди для меня было привычным делом: тело Лун Вайера воспринимало мою ци практически как родную. Или дело в количестве – мизерный объем, что я вначале получал от жены, не шел ни в какое сравнение с нынешним стабильным многоцветным потоком гармонизированной энергии. Причем сразу от двоих людей.
А еще тело шиди крепче и закаленнее – он был лучшим воином ордена. И его пытали, но не иссушали несколько месяцев, как меня.
Пока я мучился, ворочая в голове неподъемные камни мыслей, мои руки заварили особый чай, расставили на столике принесенные легкие закуски и цветочные пирожные, легли на плечи окончившей осмотр пациентов Янли и принялись разминать напряженные от усталости мышцы. Жена работает больше, чем любая знакомая мне женщина ее положения. Если честно, не каждая служанка так тяжело и много трудится… а лисица делает все добровольно и с энтузиазмом.
Даже не знаю, хорошо это или плохо. Думаю, хорошо… ведь ей нравится, целительство – ее призвание. А чтобы останавливать от чрезмерного перенапряжения – у нее есть я. Муж.
– М-м-м, как приятно… – Янли откинула голову мне на грудь и прикрыла глаза, расслабляясь под моими пальцами. – Спасибо, А-Шен…
Я хмыкнул. Разумеется, она подхватила детское обращение. Но в ее устах – мне по душе, пожалуй. Хотя и противоречит тому, как жена должна
