— В чём дело? — спрашиваю я, остановившись в дверях.
Карим выглядит недовольным, и почему-то сразу думается, что он злится из-за того, что в тот день я не написала ему СМС, поднявшись домой.
Но всё оказывается куда проще.
— Вася, у тебя официанты курят. Такого быть не должно. Либо пусть с сегодняшнего дня бросают, либо увольняй их.
От расстройства я готова затопать ногами. Ну что они за сучки такие? Из персонала курят только Роза и Вика, и с ними у меня был уговор. Они могут курить за час до начала смены и после её окончания. В течение дня — нет.
— Я разберусь, — обещаю, царапая ладони ногтями в попытке избавиться от нарастающего дискомфорта. Внутри всё кипит. Кто дал им право позорить меня перед Каримом? Ты работаешь, стараешься, чтобы всё было как надо, а кто-то другой в это время подкладывает тебе свинью! — Могу идти?
Карим отрицательно качает головой и указывает на кресло. Я покорно в него сажусь, в то время как перед глазами проносятся картины кровожадной расправы над нарушительницами трудовой дисциплины. Поскорее бы отсюда выйти и устроить им кузькину мать.
— Слушаю вас.
Карим подаётся вперёд, сдвигает брови.
— Что у тебя за проблемы с Маратом?
От неожиданности я даже не сразу нахожусь, что ответить. Он что, сбегал наябедничать? Ах он… Да что за день сегодня такой?
— У меня проблем с Маратом нет, — холодно чеканю я. — Очевидно, они есть у него, но я об этом не знаю.
— Ты управляешь этим рестораном, и тебе положено знать обо всём, что здесь происходит, — безжалостно отрубает Карим. — Разве нет? Марат сказал, что в вопросах кухни ты не объективна и не слышишь никого, кроме себя. Что случилось с тем блюдом, которое вы обсуждали?
У меня даже в ушах начинает звенеть от такого обвинения, и будь моя воля — в эту минуту я бы уже одевала ябеде Марату кастрюлю с том ямом на голову.
— А Марат не сказал тебе, — негодую я, от волнения переходя на «ты», — что пасту, которую он принёс, не стали бы есть даже дворовые собаки? На вкус откровенное дерьмо, и я бы лучше уволилась, чем запустила это в меню.
— Тогда, может быть, стоило дать попробовать кому-то третьему?
— И что изменилось бы в этом случае? Я должна поверить кому-то другому, но не себе? Как ты верно заметил, я управляю этим рестораном.
Лицо Карима становится холодным и отстранённым.
— Мне не нравится, что с косяками твоих сотрудников приходится иметь дело мне. Хороший руководитель такого не допускает.
— Я уже сказала, что с официантками разберусь. У меня была с ними договорённость, которую они нарушили. Признаю, это моя вина. Но с Маратом виноват ты сам.
— Я? — переспрашивает Карим, поднимая брови.
— Да, ты. Ты его выделил на собрании, спросив, откуда он родом, и с тех пор Марат ведёт себя как гусь, которому в зад по случайности попало павлинье перо. Считает себя особенным. Конечно, ему не понравилось, что я зарубила его разработку. Он же твой земляк, а я в его глазах выскочка, которая ничего не понимает в искусстве приготовления пищи! Ты меня спросил, согласна ли я на работу, и я сказала, что согласна. А ты сам-то согласен, чтобы я продолжала работать? Потому что сейчас ты тоже подрываешь мой авторитет. Мне теперь каждый раз бегать к тебе на ковёр, когда кто-то из сотрудников решит поныть, какая я нехорошая и как его обижаю?
Я хотела показать Кариму, что могу рассуждать о рабочих вопросах спокойно, но к концу своей тирады всёравно перешла на возмущённый крик. Рубашка становится тесной в груди, щёки пылают. Не могу я спокойно реагировать на несправедливость. Я свою работу делаю хорошо. Марат кто? Шеф-повар, который к тому же получает ещё больше, чем я. Вот пусть и разрабатывает нормальные блюда, а не к Исхакову стучать бегает.
Карим молча наблюдает, как я приглаживаю волосы, которые стали топорщиться от возмущения, и ощупываю воротник рубашки. Если он скажет, что Марат прав, то я уволюсь. Наплевать, что будет нечем платить за квартиру и придётся просить взаймы у папы… Лучше так, чем терпеть это монголо-татарское иго.
— Можешь возвращаться к работе, Вася, — его голос звучит так, будто он улыбается, хотя улыбки на лице нет. — Как только эскизы по форме будут готовы, сразу перешли мне.
Пробормотав «угу», я выхожу за дверь. Внутри по-прежнему клокочет гнев. Нет, ну как так можно? Они меня все вместе выжить решили?
Розу и Вику я нахожу на кухне. Завидев меня, они начинают демонстрировать исключительную занятость, но это их, разумеется, не спасает.
— Ты уволена, — без прелюдии тычу пальцем в Розу. Она больше всех жеманничала с Каримом, поэтому я выбираю её. — А тебе, — поворачиваюсь к Вике, — моё последнее предупреждение. Почувствую запах сигарет, даже если ты просто мимо курящих проходила, — вылетишь на улицу в ту же минуту.
Эффект от сказанного меня радует. Роза готова расплакаться, а лицо Вики слилось с цветом рубашки. Кстати, отлично, что вокруг столько народу. Чем больше людей узнают, что Вася на деле совсем не милый цветочек, тем лучше. Я скорее всех официантов поувольняю и найму новых, чем ещё хоть раз буду чувствовать себя щенком, нассавшим хозяину в тапки.
На кухню заглядывает тётя Валя, наша уборщица:
— Марат, тебя Карим Полканович зовёт.
Забыв о недавнем гневе, я едва не давлюсь смехом. Она всё никак не может запомнить отчество Карима. Интересно, в глаза она тоже так его называет? Если да, то я хочу хотя бы разочек на это посмотреть.
Про павлинье перо в заднице гуся я, мягко говоря, преуменьшила, потому что теперь Марат выглядит самым настоящим павлином. Приосанился, взгляд сияет. Сам Полканович его к себе позвал.
На кухню он возвращается спустя пару минут, выглядя ощипанной уткой. Ни на кого не глядя, уходит к плите и начинает понуро греметь кастрюлей. Меня же, напротив, распирает от радости и самодовольства. Карим меня услышал. Выбрал не своего ябеду-земляка, а меня.
9
Идея корпоратива возбудила коллектив куда сильнее, чем ожидалось. Оказывается, при правлении Воронина праздники отмечались прямо на рабочем месте, а потому всеобщий выезд за город был воспринят как нечто грандиозное. «Будут и баня, и сауна с бассейном, и кедровая бочка, и катания на квадроциклах и багги, и танцы с приглашенным диджеем», — восторженно обсуждалось в раздевалке. Всех восхитила щедрость Карима. Мол, Воронин, гад, экономил на развлечениях, не то что новый владелец, который ещё и красивый к тому же. А бицепсы его видели? И зад что надо. Как всё-таки хорошо, что он купил «Роден», ну и так далее.
Эти разговоры настолько достали, что я совсем расхотела куда-либо ехать. Но это, конечно, было бы непрофессионально, поэтому пришлось. Кстати, на вопрос, подразумевается ли ночёвка, Карим ответил однозначное «нет». Дескать, ни к чему хорошему это не приводит на подобных мероприятиях (это он, наверное, имел в виду, что кто-то с пьяных глаз может проснуться не в той кровати), поэтому, как только веселье подойдёт к концу, специально арендованные микроавтобусы развезут персонал по домам.
