близко не похоже на то, как бывает у нас с мужем.
Было.
Жалею?
Скорее нет, чем да.
Но от себя подобного не ожидала.
С незнакомым мужчиной!
В лифте!
В здании, где работает мой пока еще муж!
Сама повисла не пойми на ком, сказала «хочу», разрешила делать с собой все, что угодно. И липла же, липла к чужому телу, сумасшедшая!
Стыдоба!
Падшая женщина, — сказала бы свекровь с величайшим презрением.
И она права!
Боже, как стыдно!
У меня же кроме Бори никого не было!
С дебютом, блин, Люба!
— М-м-м! — со стоном кладу руки на руль и утыкаюсь в них лбом. Несколько раз бьюсь от бессилия. — Люба! Что ты натворила!
Но…
Собственная измена Борису перекрыла боль от его измены мне.
Клин клином?
Пусть так. И будь что будет.
Все равно будет развод.
С этими мыслями лезу в бардачок, достаю упаковку влажных салфеток. Глядя на себя в зеркало, стираю потеки туши. Глаза красные, заплаканные. Губы, щеки опухшие. Волосы растрепанные.
А тот мужик шептал, что я красавица и вообще был со мной нежен, даже проявлял заботу.
Из здания выходит несколько человек. Прячусь за руль, пригибаясь. Вдруг там он? Кто из них? И есть ли он среди них?
Я не видела его лица! Только силуэт, запах туалетной воды вкупе с личным, мускусно-тяжелым. Еще хриплый голос и ласковые руки.
Люди расходятся. Двое идут на парковку к своим машинам.
Опустив голову, быстро вставляю ключ в замок зажигания, завожу свою ласточку и срываюсь с места.
До салона еду как в тумане. Планов появляться там сегодня не было, но домой ехать не могу, а больше некуда.
Подруг у меня нет. Те, что были в школе, за эти годы исчезли с горизонта — кто уехал, у кого семья, мужья, дети. Институтские самоустранились, как только Боря занял своим присутствием все свободное время, а потом я сама погрязла в семейной жизни. Даже на вечер встречи не ходила.
Почему?
Сейчас у меня нет ответа, а тогда был миллион причин.
На углу мигает зеленым неоном аптечный крест.
Мы не предохранялись! — снова оглушает меня.
Надо купить что-то. Что? Как спросить об этом?
Тем более стыдно ехать к врачу.
Да и пусть! — психую.
Если бы не Борис со своей изменой, ничего бы не было у меня, а теперь…
Мне. Все. Равно!
«…Смена партнера тоже способствует беременности» — всплывают в памяти слова из радиопередачи.
Господи… — поднимаю глаза к небу.
А чего я хочу от Господа?
На все воля твоя, — смиряюсь мысленно.
Паркуюсь на пустой стоянке возле салона. Он находится в центре города, место удачное — на пересечении двух улиц, мимо не проедешь. Но дела по продаже цветов идут не ахти как, что меня печалит, а Борю — нисколько.
Еще бы ему было дело до твоего убыточного салона. У него есть дела поважнее, например, секретарша, — бьет открывшейся правдой внутренний голос.
Над головой мелодично бренчит колокольчик, когда я вхожу.
Бегло осматриваю помещение. Мое цветочное царство — как я его про себя называю. Но сегодня цветы не радуют. Как и люди в целом.
В магазине кроме двух продавцов никого. Анна болтает с кем — то по телефону. Смотрю на нее в упор.
Она тоже спала с моим мужем? Он ее нахваливал, когда устраивал на работу в салон. Взгляд у нее заносчивый. Иногда она позволяет себе хамить мне или высмеивать решения. А перед моим мужем лиса.
Сейчас я смотрю на нее другими глазами. Взглядом женщины, которая знает тайну другой.
Анна тушуется. Спрятав телефон, начала изображать деятельность. Схватила ножницы, обрезала сухой лист у юкки. Щеки покрылись алыми пятнами.
— Здравствуйте, Любовь Андреевна…
Я просила обрезать листья еще вчера! — одариваю ее недовольным взглядом.
Вика протирает полки под горшками. Она студентка, ее наняла я, в отличие от других продавцов и бухгалтера, которых нашел Борис. Может быть, поэтому, а может своей исполнительностью Вика мне нравится. Хорошая девочка, улыбчивая.
Не проронив ни слова, прохожу в свой кабинет. Он маленький, место только для стола, удобного кресла, узкого шкафа для одежды и табуретки. Зато можно уединиться, никто не будет мешать.
Кладу сумочку на стол, обессиленно падаю в кресло, закрываю ладонями лицо.
Снова погружаюсь в пучину стыда и переживаний.
Что теперь будет? Со мной, с Борей, с нами?
Об ЭКО можно забыть, потому что у моего мужа любовница, а рожать от предателя я больше не хочу.
Я изменила ему с незнакомцем, даже лица не разглядела. Помню только его запах, хриплый голос, нежные ласки, страсть.
Живот на мгновение сводит сладкой судорогой, когда вспоминаю свой финал. И следом — его финал.
Он может вообще… урод. Выше пояса. А ниже у него все в порядке.
А если он знает меня? Знает Бориса? Может, они вообще друзья и он уже рассказал о нас?
Нет, он не может рассказать Борису, ведь он тоже участник.
Бо-оже-е…
Борис тебе изменил, Люба! Тебе! Изменил! Любимый муж!
И ты собираешься как — то оправдываться перед ним?
Нет! Я с ним теперь даже под одной крышей жить не смогу!
Проверяю сумочку — налички почти нет. На карте осталась половина той суммы, что Борис переводит ежемесячно.
Надо снять.
И уехать в гостиницу. А потом… подать на развод.
— Любовь Андреевна, — скребется в дверь Вика. Наверное, есть вопросы по работе.
— Да? Входи, Вика, — растираю лицо ладонями, дабы скрыть следы слез. — Что у тебя? — поднимаю на нее глаза. Сама знаю, что выгляжу плохо.
— Я хотела спросить… — смущаясь, опускает взгляд. — Сделать вам чай? У меня есть с ромашкой, очень вкусный.
— Чай?
Внезапная забота трогает.
— Давай чай. Составишь мне кампанию?
Улыбнувшись, кивает и убегает. Хорошая девочка. Чуткая.
Через несколько минут приносит на маленьком подносе две чашки, сахарницу и пачку шоколадного печенья.
Садится напротив.
Грею руки, обняв горячую кружку, слепо глядя на столешницу. Она черная, прямо как мое будущее.
— Любовь Андреевна… У вас что — то случилось?
Поднимаю глаза на Вику. Она искренне переживает за мое состояние. За меня.
Чувствую, эта девочка — единственный человек на планете, которому я могу довериться.
— Застукала мужа с любовницей. У него в офисе, — горько усмехаюсь.
— Бориса Сергеевича? — округляет она глаза и рот.
— Мгм.
Второй раз за день мне становится легче. Первый раз там, в лифте, после оглушающей разрядки. Сейчас — от признания, что меня предали.
Глава 11
Нервно поглядываю на часы на панели. Они, как назло,
