Книга Без пощады - Глен Кук

День за днем проводил Эль Мюрид у ложа Мириам.

Иногда к нему присоединялись дочь или Сиди. Тогда они все втроем возносили молитвы. Когда военачальникам Ученика требовались указания, они находили его у постели жены. Именно туда генералы Карим и Эль Кадер принесли радостную весть о сокрушительном разгроме роялистов у развалин Ильказара. Эта победа была даже важнее, чем захват Аль-Ремиша. Хребет роялистов был сломлен. Сопротивление прекратилось. Хаммад-аль-Накир полностью принадлежал ему.

Он сидел у изголовья Мириам, когда перед ним предстал истощенный, обессиленный Нассеф.

– Щенок Юсифа сбежал. Но зато Радетик заплатил сполна.

В ответ Эль Мюрид едва кивнул.

– Как она, Мика?

– Все так же. Пока без сознания. Судьба жестока, Нассеф. Одной рукой она одаривает, а другой что-то отнимает.

– Ты сейчас говоришь совсем как я. Между тем тебе следовало бы сказать: «Бог дает, и Бог берет».

– Наверное, ты прав. Но Властелин Зла вновь овладевает моим разумом. Он не оставляет времени для молитв.

– Да. Такова природа Зверя.

– Господь предначертал для меня трудный путь, Нассеф. Я хотел бы знать, куда он меня ведет. Мириам никому не наносила обид. А если и наносила, то расплатилась за это сполна, став супругой Ученика. Почему это случилось сейчас? Сейчас, когда победа в наших руках. Когда наша дочь наконец должна получить имя. Когда мы могли бы начать жить почти нормальной жизнью.

– Она будет отмщена, Мика!

– Отмщена? Не осталось никого, кто заслуживал бы мщения.

– Гарун, сын Юсифа пока жив. Он претендент на трон.

– Мальчишка так или иначе умрет. Культ Хариша уже начертал его имя на своих кинжалах.

– Хорошо. В таком случае отомстим ещё кому-нибудь. Мика, надо приступать к работе. Дишархун начинается завтра. Ты не можешь оставаться взаперти. Мы много лет обещаем людям это празднество. Ты обязан забыть о своем личном горе.

– Ты, безусловно, прав, – со вздохом отозвался Эль Мюрид. – Я слишком долго предаюсь жалости к самому себе. Но ты действительно выглядишь ужасно. Неужели это было настолько скверно?

– Нет слов, чтобы это описать. Они использовали против нас какое-то колдовство. В живых остался только я. Там бесследно исчезли пять дней моей жизни. Появилась башня… – Нассеф умолк, словно не был уверен в том, что хотел сказать.

– Господь спас тебя, он понял, как ты мне нужен.

– Мне необходимо отдохнуть, Мика. Я полностью опустошен. В течение нескольких дней я тебе не помощник.

– Располагай своим временем столь долго, сколь тебе будет угодно. Исцелись полностью. Если я потеряю Мириам, ты мне будешь нужен, как никогда ранее.

Когда Нассеф удалился, Эль Мюрид снова погрузился в молитву. На сей раз он молил Творца лишь о том, чтобы его жена могла увидеть, как дочь получает имя.

Ведь это так много для Мириам значило.

* * *

Это был самый многолюдный и самый радостный Дишархун в истории Хаммад-аль-Накира. Правоверные прибыли из самых отдаленных уголков страны, чтобы разделить с Учеником радость победы. У некоторых путь отнял столько времени, что они появились в Аль-Ремише только в день Машада – последний день празднества. Тем не менее к самым главным событиям они успели. Именно в этот день Эль Мюрид должен был объявить о своей победе и провозгласить создание Королевства Покоя. Таким образом, они не пропустили самого главного события в истории Учения.

Толпа оказалась настолько большой, что пришлось соорудить высокую деревянную платформу, с которой Эль Мюрид обращался к народу. В Святилище допустили лишь немного особо приглашенных людей. Только самым первым последователям Ученика выпала честь наблюдать за тем, как его дочь получает имя.

Незадолго до полудня Эль Мюрид вышел из Святилища и поднялся на платформу. Все с нетерпением ожидали его первого ежегодного обращения к Королевству. Толпа скандировала: «Эль-Мюрид-Эль-Мюрид». Люди топали ногами и ритмично хлопали в ладоши. Ученик поднял руки, требуя тишины.

Яркое солнце озарило амулет, данный ему ангелом. Толпа заохала и заахала.

Вероучение претерпело серьезное изменение, о котором не знал Эль Мюрид. Сам он считал себя всего лишь голосом Всевышнего, учителем, призванным нести слова истины. Но в умах и сердцах последователей он был чем-то гораздо более значимым. В отдаленных местах пустыни ему возносили молитвы как богу во плоти.

Ученик оставался в полном неведении об этой ереси.

В своей первой речи в день Машада он не сказал ничего нового. Ученик провозгласил создание Королевства Покоя, ещё раз подтвердил божественные законы, объявил об амнистии бывшим врагам и повелел всем здоровым мужчинам Хаммад-аль-Накира явиться на военный смотр следующей весной. Творец требовал, чтобы земли неверных были очищены от скверны, а права Империи восстановлены.

Те, кому доводилось бывать в Аль-Ремише в Священные дни ранее, восхищались отсутствием иностранцев вообще и иностранных послов – в частности. Неверные не признавали притязаний Эль Мюрида на светскую власть.

Ученик, сойдя с платформы, почувствовал страшную слабость. Его руки и ноги пронизывала боль. Пророк вызвал своего лекаря, и тот дал повелителю снадобья, которые он пожелал. Эсмат уже давно не смел спорить со своим господином.

На церемонию наречения имени получили приглашение сто человек – естественно, со своими любимыми женами. Эль Мюрид желал, чтобы событие имело особое значение. Его дочь должна подойти к Священному алтарю в белоснежном наряде невесты. Дева не только получит свое имя, но и обручится с Богом.

Это должно послужить бесспорным знаком того, что он, Эль Мюрид, уже выбрал себе наследника. Или наследницу.

– А она у нас красавица, – хрипло прошептала Мириам, взирая на то, как её дочь шествует к алтарю.

– Да. – Его молитвы не остались без ответа. Мириам вышла из комы, но осталась парализованной. Слуги одели её и доставили в Святилище в паланкине.

Эль Мюрид припомнил, как гордо она восседала на своей белой верблюдице, когда они первый раз въезжали в Аль-Ремиш. Смелая, красивая, бросившая вызов всему миру! Теперь прошлое утонуло в тумане. Он взял Мириам за руку и не отпускал до окончания церемонии. Девочка уже почти взрослая и может сама отвечать на все вопросы. В помощи родителей она не нуждалась.

– Каким именем будет зваться это дитя Бога? – спросил только что назначенный Верховный жрец.