тогда выбравший меня себе в жены. Больше Андрей Дёмин пристать ни к кому не смог. Его убили.
— Она вернулась… И привезла с собой взрослого мальчика. Утверждает, что это его сын.
— Что за бред!? — тут же вскрикнула Женя. — Она же умерла в борделе! Это все знают! Весь город обсуждал это несколько месяцев!
— А теперь она здесь и планирует разрушить мою жизнь своей сахарной улыбкой.
— Я приеду и… — начала кипятиться Женя, но я остановила ее.
— Просто помоги мне узнать правду. Борис конечно сделает тест, но она настолько спокойная, что меня потряхивает от страха, что все может быть подделано. Мне нужны собственные доказательства.
— Вот это попадос. Я все сделаю, Нина. Можешь не волноваться. Отправь анализы с тем, кому можешь доверять и не забудь образец самого Бориса. Что угодно. Я позвоню, как будут результаты. Но скорее всего у твоего Борюсика они появятся раньше, я-то понесу в обычную лабораторию.
— Я готова подождать, — убедила я ее и сразу отключилась.
Человеком, которому я могла доверять на все сто процентов, была моя мать. Именно она, приехав в этот же день и все выслушав, повезла анализы в Новосибирск, сев на ближайший поезд. А я тем временем решила уточнить у Бориса, сколько нам терпеть чужих в доме. В конце концов они могут жить в гостевом коттедже. Там вполне мило и комфортно.
— Элеонора нужна мне здесь, пока что.
Эта фраза как будто из кошмарного сна. Я на всякий случай прокрутила ее еще раз, даже не собираясь воспринимать всерьез.
— Ты пошутил? — почти шепотом спросила я, буравя темную голову, склонившуюся над очередной кипой документов. — Скажи, что ты пошутил.
— Нет, Нина, — поднял он голову и откинулся в кресле, похлопывая себя по колену. Обычно я как собачонка реагировала на это жест и была счастлива, но сейчас он мне показался оскорблением. — Элеонора знает итальянский язык, а мой переводчик так и не приехал. Ты же помнишь, у нас оборудование зависло на томожне, потому что мы не можем договориться с фирмой.
Их под ног земля утекла, оставляя только шипы, что впивались в стопы, насколько больно стало стоять. Это какой-то страшный сон. Это не мой муж, который готов так просто подпустить другую женщину к своим делам.
— Она действительно знает итальянский, или это качество она приобрела, пока работала в детском доме, — недоверчиво начала я, чувствуя насколько близка к истерике. Это просто смешно. Как все удобно сложилось. И переводчик заболел и язык она выучила. — Ты действительно веришь в это? Ты действительно собрался брать ее с собой на переговоры?
— Ты итальянский учить не захотела, — напомнил он.
— Я занималась дочерью! А ты решил меня этим наказать и поиметь бывшую?! Ты хоть проверил знание ее языка? Собеседование проходило в оральной форме?
Борис сверкнул глазами, демонстрируя как ему приятна моя ревность, только вот меня она уже вывела из себя!
— Элеонора всегда знала этот язык, Нина. Ее бабка была итальянкой и научила ее. Элеонора пыталась и меня научить, но ты знаешь, как я не люблю этой тарабарщины.
Я правда пыталась сдерживаться. Я действительно хотела оставаться стальной супругой магната. Ни капли сомнения, ни грамма страха перед трудностями. Но это его дебильное «Элеонора пыталась» убило на корню всю выдержку.
Элеонора, Элеонора. Даже Маша сегодня сказала, как ей нравится эта милая особа. Предатели!
Я в несколько шагов преодолела расстояние до стола, взревев, скинула все документы и прокричала:
— Хорошо поностальгировать, ублюдок! Спать я буду у Мирославы до тех пор, пока в моем доме снова не образуется порядок! Я не буду терпеть рядом с тобой чужую бабу, сколько бы она не родила тебе детей! Хочешь завести гарем, это без меня!
Выскочила из под тяжелого взгляда мужа. Так он не смотрел на меня давно. Даже в момент, когда выгонял из дома за гипотетическую измену.
Это случилось на нашей свадьбе, которая проходила в окружении большого количества народа. Но, чтобы сбить с толку «Генерала» Борис накачал меня, по сути подложил под своего начальника безопасности Ивана и застал на месте «преступления». Это было красиво разыгранное представление, но я повелась. Очень долго прощала Бориса. Я вообще многое готова ему простить, но не пренебрежение семьей, которое он сейчас так ярко продемонстрировал. В доме появляется враг, а он подпускает его максимально близко.
— О, Нина, — словила меня Элеонора на лестнице, уже переодевшаяся в халат. Тварь. — Не хочешь выпить со мной чаю? День был такой насыщенный, что скажешь?
— Послушай меня сюда, — приближаюсь я к этой позитивной итальянке. — Я слишком много пережила с этим мужчиной, я выгрызла у судьбы счастье не для того, чтобы какая-то дрянь у меня все отобрала.
— Но Нина, я же хочу подружиться.
— Нина Леонидовна для тебя, — ткнула в грудь, чувствуя, как собственная разрывается от боли. Как я сейчас выглядела как истеричка? Но и поделать с собой ничего не могу. Даже когда в комнату в дочери забежала.
— Пошел вон! — крикнула ребенку, что сидел на кровати Миры. — Вон я сказала! До теста ДНК не приближайся к ней!
Ярослав посла Мире нечитаемый взгляд, вышел спокойно, а я захлопнула за ним дверь и тут же по ней стекла, чувствуя себя чудовищем.
— Ты злая! Злая! Я не люблю тебя! — крикнула ожидаемо Мира и отвернулась к стенке, а я сидела, прижав колени к груди и мысленно просила прощения. Мне нужно успокоиться, мне нужно сделать глубокий вдох и не думать о плохом. Но как, как я могу себя заставить, когда собственный муж не дает мне опоры. Прикрыла руками глаза, но это не помогло остановить слезы, они полились ручьем, и я не в силах остановить рыдания. Они все громче, громче, уже похожи на истерический припадок. Но все изменилось, когда рядом легла Мира и положила голову мне на плечо.
— Мама, мамочка, не плачь. Не плачь, я не хотела так сказать, я очень тебя люблю.
— Знаю, знаю детка, — обняла я дочку и прижала к себе. — Пустишь меня к себе полежать?
— Ага.
Мы улеглись и рядом с любимым солнышком мне стало легче. Рыдания стихли, а слезы высохли. А Мира, словно почуяв это, спросила:
— А, можно Яр завтра придет ко мне. Ненадолго. Просто поиграть.
Все-таки хитрой лисой растет дочка, но и отказать я не могу. Мальчик пугал меня, но Мире пока что он не сделал ничего плохого.
— Ну если только, поиграть.
Глава 9
Поза, в которой я уснула, была дико неудобной, что я
