понятно, кто мой настоящий друг, а кто так… расходный материал.
— После такого «замечательного» вечера, — продолжала Маша, — я приняла решение, что поступаю в ГАРМ, где всем насрать кто ты и сколько денег у твоего папаши. По крайней мере, я так думала, дурочка.
— Кстати, твой брат там тоже будет? — поинтересовался я.
— А кто его знает? — пожала она плечами. — Володя непредсказуем. Может вообще не прийти. Может заявиться на пять минут, чтобы вызвать кого-нибудь на дуэль, и свалить с друзьями на кутеж. А может, и задержаться до глубокой ночи и вести себя как паинька. Да, он такой… И у меня от него всегда мурашки по коже. Женя…
— Да?
— Лучше держись от него подальше. Увидишь белобрысого парня, похожего на меня, лучше отойди в сторону. Он обязательно будет искать повод с тобой поругаться или спровоцировать. И найдет — самый ничтожный, будь уверен.
— Ты же понимаешь, что «отходить в сторону» не в моих правилах?
— Ага… Поэтому будь осторожен. Он не учился в ГАРМе и точно не такой умелый боец как ты, но он умеет бить исподтишка.
— Сомневаюсь, что ему это поможет, но спасибо за предупреждение.
Настя снова подскочила ко мне, и тут зазвонил рабочий телефон.
— Женя, не смей! Иначе все развалится! — остановила меня Настя и сама бросилась к телефону.
Вытянув провод, она подала мне трубку.
— Поместье Саблиных. Евгений Михайлович у аппарата.
— Ваше сиятельство, добрый вечер, — раздался знакомый голос, и я улыбнулся.
— Василий! Какой приятный сюрприз! Как ты?
— Нормально… Вернее, не слишком, но спасибо, что поинтересовались.
— В смысле? — напрягся я, отметив, что голос у него действительно слабоват. — Что случилось?
— Меня хорошо отделали под Омском, но, к счастью, без… значительных повреждений. Не волнуйтесь, еще денек в госпитале у Лидии Михайловны, и я буду как огурчик.
— Насколько все серьезно?
— Всего лишь поломали кучу костей и задели мою ликвидаторскую гордость. Пустое. Лидия Михайловна свое дело знает. Лучше расскажите, как… Я слышал, вы добились восстановления титула?
Несколько минут пришлось потратить, чтобы пересказать последние события. Уж кому-кому, а Василию я был рад рассказать о своих похождениях в ГАРМе, и чего мне стоило заслужить отцовский титул.
— Хорошо… — облегченно вздохнул он. — Значит, все не зря…
— Василий, держись там! В Омске жарко?
— Мы держимся, но Монолиты порождают маток — таких высоченных тварей с прожекторами и Сферами в брюхе. Навар с них хороший, но вот завалить такую весьма непросто. Да нексы с ними еще яростней, чем обычно… Я видел таких в Москве, ваше сиятельство. Одна матка еще ничего, а вот когда их десять, и из каждой начинают вылезать десятки нексов, как из Монолитов, то приходится тяжело.
— Кто сейчас держит Омск?
— Там орудует Павличенко, а назавтра заступает Воронов. Пока один держит Омск, другой ликвидирует Прорывы в городе. Потом меняются. Они так работают уже неделю.
Я скрипнул зубами. Значит, долго они не продержатся.
— Мне сообщили, что с утра в городе затишье, — продолжал Зубр, — но не думаю, что надолго. Нексус, скорее всего, копит силы. Как тогда — перед компанией вашего отца. Осколок тоже бездействовал несколько дней, а потом…
— Значит так, Василий. Собирайте всех кого можно — всех ликвидаторов в уезде со всех родов, а также всех, кто умеет распалять в себе Искру и держать меч. Кречетовы, Ильинские, Берцовские и далее по списку. Созывай всех и готовьтесь к приступу! Когда я вернусь, будем брать Омск.
— Я боялся, что вы это скажете. Но даже я не вижу другого выхода из положения. Ах да… Нина сказала, что вы искали некоего Сергея Димитрова, верно?
— Да. Нашли?
— Так точно. Вернее, он сам меня нашел. Человек с такой фамилией помог мне выбраться из Омска. Это бывший боец из рода Герасимовых. Клим с Ниной его хорошо знают, и его попытались уговорить на время выйти из оцепления, но он ничего не желает слушать. А зачем он вам сдался?
— В ближайшие несколько дней его могут попытаться убить, так что даже глаз с него не спускай. А лучше попробуй вывезти его куда-нибудь.
— А вот с этим может случиться накладка. У него на лодыжке зачарованный браслет. Если он покинет уезд, то взрывом ему оторвет ногу. И это еще в лучшем случае.
— Блин, тогда сдувайте с него пылинки! И держитесь, мы с Настей скоро будем!
— Хорошо. Ваше сиятельство, вгрыземся зубами, но дождемся вашего… Так, за мной пришли. Прошу прощения, но я вынужден откланяться.
— Василий Григорьевич! — раздался на заднем плане грозный голос Боярской. — Бросайте свои болталки и спускайте портки. Комарик прилетел жалить самое родное!
— До свидания…
Попрощавшись с Зубром, я прикрыл глаза. Какими же глупостями мы тут занимаемся! Дома идет настоящая война, а я тут примеряю наряды и собираюсь на тусу с местной аристократией, большая часть из которой меня презирает, и ради чего?
А, точно! Попытаться найти союзников, чтобы вернуться домой во всеоружии, а также спасти сестру от необходимости ложиться под очередного богатого хлыща, который «спасет» род от долгов.
Ну и еще по мелочи.
Через десять минут за окном послышался мотоциклетный рев. Я скосил глаза на часы — 20:28. А дамы весьма пунктуальны.
Сестра уже была при параде, но своим «военным» привычкам не изменяла. Темно-зеленое платье на ней было неизменно строгим и закрытым.
Впрочем, как не прячь, но красота всегда просится наружу.
— Так, Настя, заканчивай, — решительно сказал я. — Труба зовет!
— Блин… — вздохнула она. — Ладно, вроде куда лучше чем вчера. Ну-ка!
Она стащила меня с табуретки и подвела к зеркалу.
Осмотрев себя со всех сторон, я был вынужден признать, что сестрица и впрямь неплохо поработала. Вчера одежка действительно висела как на корове седло, а нынче мундир с брюками сидели как влитые, натягивались в одних местах и тянулись в других. Плечи, талия — все как надо!
Я повернулся и… блин, даже задница как орех! Маша тоже заметила эту пикантную особенность и, глядя прямо мне в глаза, закусила губку.
— Нет, все равно не нравится, — вздохнула Настя. — Эх, еще бы часочек…
— Предлагаешь, позвонить Болконским и попросить их перенести вечер?
— Ага-ага, очень смешно, — всплеснула она руками и кольнула
