Было время, когда некоторые из наших оказывались наверху и забывали, кто они. Но мы всегда находим дорогу домой.
Она указала пальцем на изображение Земли, внутри которой был еще один шар, растягивающийся в воронку. Она вела как бы на другую сторону, и образовывала там точно такой же земной шар, только светящийся.
– Миканта находится под Землей?
Орра в голос расхохоталась.
– Нет, конечно! Миканта в другом измерении, выше вашего! Мне всегда нравилась твоя наивность, дорогая, – взяла она меня за руку. – Посмотри, как мудра Вселенная, Лейла, – мягко сказала она. – Она сотворила нас такими, что мы более развиты, чем земляне. Но вход на нашу планету лежит через вашу.
Она ушла, а я переваривала услышанное, снова листая книгу, написанную какими-то цифрами и закорючками. Я понимала этот язык, не представляя как такое возможно. Решив, что на меня просто действует световое место, я отбросила попытки осмыслить происходящее. Да, ящеры выглядели жуткими, а битва с ними была кровопролитной. Я даже порадовалась тому, что не присутствовала при этом событии. Но Амарант был не таким. Как я поняла, он был лишь наполовину ящером. А значит, существовал шанс, что у него есть чувства. Судя по тому, что он был ко мне добр, так оно и было.
История планеты изобиловала событиями в которых поучаствовало множество рас. Тут были и подводные существа, напоминавшие русалок, только с панцирями на груди – представители цивилизации Унда, и высокие магнусы со своими развитыми технологиями, и маленькие минимусы – притесняемые ими, и гарпии – высаживавшиеся когда-то у береговой линии южной Америки. Я глотала страницу за страницей, пока не погрузилась в сон.
Это была комната принцессы: розовые шторы, на большой кровати покрывало с короной, и балдахин, на тумбочке множество расчесок и пузырьков с духами, под потолком разноцветный диско-шар. Заиграла моя любимая песня, под которую я впервые поцеловалась. Я наслаждалась ностальгией по этому моменту, пока не заметила в углу два светящихся глаза. От страха у меня сдавило внизу живота. Я не могла пошевелиться. Незнакомец вышел на свет, и я узнала в нем Амаранта. Я не боялась его, и уже не удивлялась, почему он мне снится. Он взял меня за руку, и, придерживая за талию, закружил в быстром танце.
Кружась, я хохотала. В какой-то момент он резко остановился и толкнул меня на кровать. Амарант надвигался, расстегивая на груди рубаху и обнажая свою крепкую грудь. Я затаила дыхание. Наши взгляды встретились, но меня не отпугнул его вид. Мужчина заключил меня в объятия и неспешно поцеловал. Поцелуй был не напористым, как пытался провернуть Мау, и разжигал во мне страсть. Мысленно я уже согласилась на то, что последует за ним, но Амарант отстранился, все еще сжимая меня в объятиях:
– Ты слишком громко стонешь во сне. Вызовешь подозрения, – вновь коснулся он моих губ, и мои щеки вспыхнули.
– Как ты это делаешь? – задыхалась я от желания.
– Во мне столько всего намешано, Лейла, – провел он пальцами по моему лицу. – Мой отец был ящером. Мать наполовину ундой, наполовину «искрой».
– Ох!
– Да, они не знают, что я отчасти свой. И не должны знать. «Искры» жестоки к полукровкам. Хотя, тебе ли не знать, – усмехнулся он.
Я вытянула руку, упираясь ему в грудь. Он смотрел на меня озадаченно.
– О чем это ты?
– Ты не знала… – ехидно блеснули его глаза. – Ты наполовину «искра», малышка. Не знаю, может быть поэтому меня так тянет к тебе, – запустил он руку мне под футболку, и я вновь застонала.
Сон развеялся из-за постороннего шума. Пока Орра накрывала на стол, чтобы меня накормить, я принимала душ, остужая свой пыл. Слова Амаранта эхом звучали у меня в голове.
На столе были странные на вид, но ароматные блюда. Я принялась за еду.
– Амарант отказывается говорить, – поднялась Орра, терпеливо наблюдавшая за моей трапезой.
– У вас же есть телепаты.
– Они не в силах преодолеть его ментальную защиту. Она слишком сильна.
– Надо же, а я думала вы всесильные.
Орра невесело хохотнула.
– Жизнь в мире людей не пошла тебе на пользу. Люди до крайности все идеализируют.
– При чем здесь я, Орра? Почему ты привела меня в это место?
– Потому что не хотела, чтобы ты думала, что я мертва. Лейла…, я тебе кое-что покажу.
Она подошла ко мне, развернула мою ладонь и провела над ней рукой. В тот же миг на ней засверкала неровная искрящаяся метка.
– Что это такое?
Орра показала мне свою ладонь, на которой была точно такая же. Женщина улыбалась сквозь слезы.
– В нашем мире у носителей одного гена есть такие знаки, – тихо сказала она, отводя взгляд. Я вспомнила слова Амаранта, и у меня похолодело в груди.
– Но как?
– Помнишь, я говорила, что было время, когда наши братья блуждали по земле без памяти? – Я кивнула. – Лейла, моя мать тоже блуждала. Она потеряла память и встретила твоего отца.
– Она меня бросила… – помрачнела я, убирая руку из ее ладоней.
– У нее не было выбора, дорогая. Тебе было два года, когда ее нашли и вернули ей память.
У меня вдруг закатились глаза, и я увидела свое собственное воспоминание. Мама была красивой, темноволосой, круглолицей. Она кричала, когда они тащили ее под руки из нашего дома. Тогда-то я и увидела ее настоящую: темная искрящаяся кожа, переливы световых сгустков под ней, практически черные глаза. Я испугалась и заплакала, а затем и она, и мужчины растворились во вспышке света.
Вернувшись в реальность, я жадно глотала ртом воздух. Орра гладила меня по спине и по волосам:
– Тише, тише, сестра. Теперь мы вместе. Теперь я тебя не потеряю…
* * *
Мау…
Меня держали в камере. Видимо, Астус решил подождать с немедленным исполнением приказа генерала. Я сидел на холодном полу, ощущая, как начинает побаливать почка. Жутко хотелось есть. Однако когда принесли еду, я к ней не притронулся: выглядела она ужасно. В помещении к приему пищи зажегся свет, и я увидел в соседней камере человека. Это была женщина.
– Не будешь есть, станут кормить, – сказала она мне, запихивая в рот ложку с вонючей жижей. – Поверь мне, я это уже проходила.
– За что они держат здесь женщину? – возмутился я, мысленно жалея себя самого.
Она придвинулась к прутьям камеры, и я заметил на ее лице веснушки.
– Что тут скажешь, я выгодный заложник.
Дверь распахнулась, и в помещение вошел высокий блондин в ослепляющем белизной костюме. На груди у него висел амулет в виде хищной пасти. Он смерил меня
