и только тяжёлое дыхание выдавало его усилия.
— Подумай, от чего отказываешься! — возвысил голос старик. — Кто ты, чтобы не принять великого дара? Ты станешь главой Крайны!
«Что это за Крайна? Старое название Граны?»
— От вашей Крайны несёт мертвечиной! — выкрикнул Вальтер.
Толпа загудела, как готовый взорваться реактор.
— Ты, проклятый имперец! — возопил старик. — Ты недостоин даже стоять рядом с Его гробом! Мерзкий ублюдок, выкидыш предательницы!
Вальтер очень любил бабушку Валерию. Её сухие руки, её мудрость и смешной хохолок немодной причёски — единственное, в чём она хранила традиции Содружества.
Он ощутил гнев, и наваждение отхлынуло от него.
Бабушка говорила когда-то: «Не бойся крика. Легче противостоять тем, кто открыто враждебен тебе». Теперь он сумел понять это.
Вальтер обвёл взглядом кривящиеся лица «родственников», поморщился и демонстративно зажал пальцами нос.
Старик взвыл. Оскорблённая толпа забурлила.
Надо ли было так откровенно указывать здешней «аристократии» её вонючее место? Как бы не разорвали… Но ведь и бежать некуда. Лучше уж так, чем в гробу!
Вальтер расправил плечи: если смерть — нужно встретить её лицом!
Однако рядом возник ещё один родственник. Такой же высокий, всё в той же белой ритуальной одежде, но плечи его были пошире, а челюсти помассивнее.
— Он устал, Яресней! Дорога была тяжёлой! Ему нужно подумать! — заорал он в лицо старику и попёр на толпу, махая руками.
Ему тоже что-то орали, но то тут, то там такие же широкоплечие пробивались вперёд, разворачивались к толпе и вставали на пути у более длинных и худощавых.
«Два рода, — подумал Вальтер. — Они же — две фракции».
Толпа чуть успокоилась, и широкоплечий обратился к сухощавому Яреснею с более вежливой и официальной речью.
Начало Вальтер пропустил. Перевозбуждённый, он пару минут потратил на восстановление самоконтроля.
— …Он чужак здесь! Он не знает обычаев! Но кровь его — наша кровь. По закону церемония должна начаться на закате. Время до вечера у нас есть. Ему нужно подумать, послушать о перспективах, которые откроются перед ним…
Плечистый строго посмотрел Вальтеру в лицо белыми, как у Ясона, глазами, словно пригрозил: молчи!
Похоже, это был Базиль, отец Ясона и, наверное, Извара тоже. Вальтер видел его голографии. Базиль Кробис был одним из самых влиятельных дядьёв в мешанине родственных связей.
— Идём, — сказал он Вальтеру. — Идём, пока ты не наговорился здесь до необратимого. Выпьем горячего и поедим с дороги. А потом ты выберешь сам.
Вальтер последовал за ним, потому что ушёл бы из этого зала куда угодно. Толпа, перекрывшая дверь, недовольно, но расступилась, подчиняясь дирижёрам, что скрывались в ней.
Шли долго, и усталость выпила гнев.
Каменные коридоры сменялись другими такими же коридорами. Наконец Базиль замер перед массивной дверью. Короткая голосовая команда — и дверь отворилась.
В комнате было полутемно, хорошо пахло жареным мясом.
Базиль зажёг тонкую синюю «свечу» следилки и обошёл все углы. Свеча не замигала.
— Садись здесь, — сказал он.
Массивный стол, два стула. Большая лежанка, не меньше семейной кровати, покрытая белой шкурой…
Вальтер подошёл к столу. Большое плоское блюдо с мясной нарезкой, в двух плетёных мисках — местные овощи, синеватые, плотные, местный же тяжёлый жирный хлеб. Надо всем этим царством голодного живота возвышалась пузатенькая машина для приготовления напитков.
— Ешь, — сказал Базиль. Он сел и начал смешивать йой, аналог чая, разбавленный горячим фруктовым соком. — И пей. Больше я не рекомендовал бы тебе здесь ничего есть.
Вальтер тяжело опустился на массивный стул.
— Не бойся, — Базиль протянул ему чашку. — Всё это я привёз с собой. А мне тебя травить незачем.
— Почему?
Дядя помолчал, хмыкнул, стукнул костяшкой пальца по чёрно-синему пауку, обхватившему запястье — такой коммуникатор стоил дороже всего, чем владел сейчас Вальтер.
Коммуникатор выплюнул шарик голограммы. Он завертелся, раскрывая картинку заснеженной долины с белым каменным домом в центре. Было видно, что долину окружает тонкая паутинка силового щита.
— Смотри, — сказал Базиль. — Он лежит слева, прямо возле щита. Видишь?
Вальтер вгляделся. «Голо» не подсвечивало пейзаж, а на улице было всё так же мутно от снежной пыли, но тень… Белую тень он разглядел. Зверь был метров шесть в длину, а может, и больше.
— Он пришёл по вашим следам и не уходит, чует тебя.
— Это…
— Молчи, это Зверь, он услышит.
Тень и вправду услышала. Зверь прыгнул вверх, словно пытаясь кого-то поймать. Наверное, понимал: чтобы передать изображение на коммуникатор Базиля, его снимает шар станции связи.
Зверь чуял внимание людей, он был недоволен.
— Но причём тут Зверь? — спросил Вальтер.
— При том, что местное зверьё — эмпаты. Он зол, он чует, что пришёл новый сильный хищник, возможный хозяин этих мест. Зверь признал тебя — значит, ты годишься в наследники.
Вальтер отрицательно покачал головой.
— Да, — согласился Базиль. — Тебя не спросили и не собирались спрашивать. Ты — чужак, имперец. Мы ненавидим Империю, но в тебе есть подходящая кровь. И гроб приготовлен именно для тебя. Можно было сделать иначе. Сняли бы копию сознания Дяди, постепенно срастили бы с твоей. Но этого не хотят. Ты чужак, враг свободного Содружества. Потому твоё сознание подавят матрицей Дяди, сделают из тебя марионетку. Это хуже, чем смерть. Но обряд позволяет принять такое решение. Здесь у тебя почти нет союзников.
Вальтер кивнул. Он виноват сам. Нужно было хорошенько подумать, прежде чем тащиться сюда. Но повод показался ему простым и естественным — в Сороднении очень ценили кровные связи. В память о бабушке, он должен был…
Взгляд метнулся по стенам — бежать?
— А ты чего от меня хочешь? — спросил он Базиля.
— Изабелла, — ответил белоглазый. — Она из моей родовой линии. Иза — единоутробная сестра Ясона. У неё тоже есть необходимые гены, но женщина не может наследовать. Лишь её сын. Как только родится мальчик, матрица сознания будет имплантирована ему. Если ты останешься здесь до этого времени, то — неважно, примешь ты матрицу Дяди или нет, — тебя убьют. Я помогу тебе улететь, если ты оставишь Изе ребёнка.
— Но зачем вам помогать мне?
— Это политика, мальчик. Скоро война, а твой дядя — адмирал Империи.
— Нет, — покачал головой Вальтер. — Вы ошиблись. Мой дядя не адмирал, он — глава космической защиты сектора, генерал. Генерал Абэлис. И у нашей семьи давно нет никаких отношений с его ветвью. Он даже не знает, где я…
— Он уже знает, его оповестили те, кто заинтересован. Наши Провидцы уверены, что как только вспыхнет война, адмиралом Юга станет именно он. Я скажу тебе откровенно: часть моих союзников полагает, что заложником ты будешь полезнее. Но я надеюсь, что дядя твой не дурак, он поймёт:
