него предмете. Мы с Антоном внимательно слушали мужчину. Старичок поведал нам, что заработок у него не большой, но главное, он занимается тем, что приносит ему внутреннее удовлетворение.
И конечно же я не могла не сделать проекцию на себя. В моей голове мелькали мысли: что, если не рекламное агентство? И тут ответ был очевиден. Я не желала менять работу. Она мне нравилась, по-настоящему. Мне лишь нужно было поменять свое отношение к ней, а точнее, хоть иногда, выбираться из офиса и наслаждаться окружающим миром.
Мы распрощались с лавочником и отправились гулять дальше. При помощи приложения в телефоне, переводили местные вывески и обнаружили магазинчик с интересным названием «Сладкоежка». Кто хоть раз пробовал турецкие сладости, тот должен знать, они просто божественные.
Крупная женщина, одетая в платье ярко-красного цвета, подошла к нам и принялась нас обслуживать. Здорово, что она говорила на английском, собственно, как и мы с Антоном.
Она предложила отведать нам по кусочку «Экмек кадаифа» — это турецкий десерт, в основе которого содержится пористый корж, щедро пропитанный сиропом, в середине десерта находится огромный слой невероятно нежного крема, а верх полит густыми сладкими сливками. От этого десерта у меня голова пошла кругом. Я с выпученными от изумления глазами продолжала есть сладость, желая съесть все пирожное целиком.
Антон ничего не говорил, лишь с умилением смотрел на меня и улыбался. Я уже хорошо знала такой его взгляд. Думаю, он, как и я в этот момент, чувствовал спокойствие в душе и возможность быть самим собой.
— Дашь кусочек? — спросил он у меня.
— Не-а, — я покачала отрицательно головой, продолжая раз за разом откусывать по небольшому кусочку пирожного и наслаждаясь каждой его крупинкой.
— Ну дай хоть попробовать, — наигранно пытался злиться Антон.
— Не-а, не дам, — я повернулась спиной к Антону, желая самостоятельно доесть пирожное.
— Ах ты жадина! Ну я сейчас тебе покажу!
Мы хохотали. Антон со спины пытался дотянуться до моей тарелки со сладостью, которую я держала на вытянутых руках. Хоть у него и были длинные руки, но достать до тарелки ему не удалось. Тогда он принялся щекотать меня. В этот момент, я скорчилась, потеряв равновесие и пирожное соскользнуло с тарелки на пол.
Мы оба замерли и оплакивающе посмотрели на припечатанную к полу сладость. Затем посмотрели друг на друга и захохотали.
— Это ты во всем виновата, — Антон всячески старался сделать серьезнее лицо, но у него это никак не выходило.
Я не стала оставаться в стороне и решила выдвинуть ему встречные обвинения.
— Я виновата? А кто хотел забрать у меня пирожное?
— Я попросил лишь малый кусочек, — продолжил, смеясь Антон.
— Ты не говорил, что хочешь всего лишь кусочек.
— Говорил! Лучше признай, что ты жадина и просто не хотела со мной делиться.
— Не хотела, — вновь рассмеялась я.
Когда наши эмоции поутихли, Антон подошел ко мне и протянув руку стер с моей нижней губы крем от пирожного.
— Ты испачкалась, — добавил он, почему-то смутившись. Я замерла и почувствовала, как мое сердце забилось сильнее.
И вновь его взгляд. Теперь без умиления, без осуждения, эти типы его взгляда я изучила на отлично. Тот, что был сейчас, такой задумчивый, я уже видела, но никак не могла разгадать, что он в себе несет.
Крупная женщина в красном платье позвала свою работницу и попросила ту прибраться в магазине. Мы с Антоном несколько раз извинились за детскую шалость, из-за которой пострадало пирожное и до сих пор чистый пол.
Похоже женщину тоже позабавила эта ситуация. Она позвала нас к себе и вновь принялась доставать с ветрины невероятно красивые вкусности.
— Я подошла первой предвкушая познакомиться с новыми вкусовыми ощущениями.
— Ваш молодой человек хотел попробовать «Экмек кадаиф»? Пусть подходит, у меня для него есть кусочек, — улыбаясь сказала женщина.
— Ммм, он не… — я пыталась оправдаться перед женщиной, и пояснить, что Антон мне вовсе не парень, а всего лишь друг.
— Я с радостью попробую. Тем более, что моя девушка не оставила мне и крошки, — в разговор резко вмешался Антон, подхватив меня за талию он лукаво подмигнул мне левым глазом. После чего, заметив приоткрытый от удивления рот, он приподнял вверх брови и послушно убрал свою руку.
Наевшись сладостей, нас угостили крепким турецким чаем. Понятия не имею, что это был за аромат, но при заваривании он разнесся по всему магазинчику. Вкус у чая был еще более волшебным, нежели запах.
Накупив у гостеприимной хозяйки всевозможных сладостей, мы отправились дальше.
— Куда теперь? — поинтересовался Антон дальнейшими планами.
— Может просто прогуляемся, — предложила я.
Заметив неподалеку старинные руины. Мы отправились прямо к ним. По установленной табличке, мы поняли, что это остатки древнего города Перге.
Все постройки, что были воздвигнуты нашими далекими предками, всегда вызывали у меня восторг и удивление. В Чехии много достопримечательностей: замки всевозможных размеров, старинные усадьбы с невероятными ландшафтными садами, древние пещеры, памятники и многое другое. Когда-то я часто посещала подобные места и всегда проникалась к ним особым трепетом. Ведь когда-то по тем самым садам, где прогуливаются современные туристы гуляли короли, лорды, богатые помещики. Часть из них были жестоко убиты в стенах этих самых замков.
Здесь, в Турции я почувствовала иную энергетику. Возможно, по той причине, что никто не проводил мне экскурсию и не рассказывал о важном значении старинного места, в которое мы с Антоном попали по чистой случайности. Хотя, признаюсь честно, большее впечатление на меня произнесла не древняя архитектура, а то, что я находилась здесь именно с Антоном.
Блуждая по руинам, и послушно следуя за своим названным другом, я четко осознала, что именно за таким человеком готова была идти всю свою жизнь. Когда на одном из участков пути, Антон остановился, чтоб вновь подать мне руку, я смело вложила свою кисть в его ладонь. Нужно было смотреть под ноги, но в этот момент я подняла глаза на моего спутника. Ох уж это шаловливое сердце, забилось сильнее обычного, выдавая странные колебания в груди. Антон, замерев, смотрел на меня, и тяжело дышал, а когда сложно проходимая дорога осталась позади, он отпустил мою руку и странно одернул свою, будто избавился от колкого предмета, ранившего его ладонь. Я никак не могла понять эти его движения. Гуляя вчерашним утром по берегу моря он сжал свои руки в кулаки, после того как помог мне не упасть в воду, сейчас, одернул руку. что бы это могло значить? Мне стало любопытно, что происходит с ним, когда он касается меня?
— Все в
