на тебе всю ночь?
Пожалуйста, скажи «нет». Мне нужно было меньше стыдиться в своей жизни.
- Тебе было холодно, - сказал он просто, будто это все объясняло, хотя я все еще понятия не имела, то ли он положил меня на себя, то ли я искала его во сне. Тихое мурлыканье у моей груди стало отличным отвлекающим маневром, и я заставила себя сосредоточиться на том факте, что мне удалось уберечь малыша. Это было самое важное.
Изо всех сил стараясь незаметно соскочить с перевертыша, я какое-то время раскачивалась, прежде чем его твердая рука опустилась на мою задницу, обхватив меня, и он без усилий поднял меня на ноги. Зная, что покраснела, как свекла, я сосредоточилась на котенке, пока не взяла себя в руки, хотя его теплый смех эхом отдавался в моей голове.
Он чаще всего демонстрировал свое веселье через нашу связь.
- Наша ментальная связь ощущается сильнее, - отметила я, когда мне удалось сдержать бурлящий во мне вихрь желания и смятения.
Захак, тоже вставший на ноги, быстро осмотрел местность, прежде чем его внимание вернулось ко мне.
- Моя энергия подпитывала тебя прошлой ночью, и это стало непреднамеренным наведением мостов в нашей связи.
Подожди-ка, что?
- Подпитывала?
Его рука, огромная и властная, скользнула по моему животу. Нежное поглаживание, прежде чем он отпустил меня.
- Ты заметила, что больше не голодна?
Дыши, Морган. Дыши.
Захак прикасался ко мне так, противопоставляя свою энергию моей, и это было разрушительно. Связная мысль исчезла вместе со страхом, который я испытывала, находясь в этой падине. Моим единственным желанием было снова повалить этого гиганта-оборотня на землю и прижаться к нему. Только на этот раз мы должны быть обнаженными. В моей голове снова зазвучал смех, и по спине словно пролился стакан ледяной воды, когда я поняла, что он услышал мои мысли.
«Нет, ла мойар. Но я чувствую запах твоего возбуждения».
Что. Блядь? Он только что сказал запах?
Меня охватило желание присесть на корточки и обнюхать себя, но я сумела сдержаться. Сегодня я и так была достаточно смущена.
Захак наклонился ко мне, и его голос словно бальзам пролился на мои чувства.
- Есть две причины, по которым ты не будешь голой в моей постели следующие пять лет. Во-первых, ты не готова. А во-вторых, мир вокруг нас пылает. Но как только я разберусь с этими проблемами, ты станешь моей.
Моей.
Это слово было таким же разрушительным и желанным, как и его прикосновение. Как современная женщина, я ни за что не должна была испытывать медленный жар, разливающийся внизу живота, проникающий глубоко внутрь, пока все мое тело не заболит. «Моей» должно было заставить меня бежать и кричать о красных флагах, и все же... они были красными? Там был розовый цвет. Он выглядел очень розовым. Я имею в виду, что красный был практически оттенком розового, если подумать. Действительно, я думала об этом.
Факты нельзя было отрицать. Даже в самые интимные моменты Драгер не проявлял и десятой доли того собственничества, которое проявлял Захак каждый раз, когда был рядом со мной. Захак никогда не оспаривал нашу связь, заявляя об этом без вопросов и беспокойства, и, возможно, только возможно, именно поэтому его флаги выглядели розовыми.
Затем он отошел, чтобы поприветствовать Астру, которая только что вернулась оттуда, где она была, а я сосредоточилась на том, чтобы держать детеныша и дышать, пока не взяла себя в руки. Он был прав в одном: я больше не чувствовала ни голода, ни усталости.
- Нам нужно двигаться, - сказал Захак, и я смогла сосредоточиться на нем, не чувствуя приливов жара. - Астра сказала, что болезнь прогрессирует, и нам придется иметь дело с гораздо большим количеством зомби, если мы останемся здесь еще на какое-то время.
- Я готова двигаться, - сказала я, взглянув на детеныша, который, наконец, открыл глаза. Они были золотистыми, он смотрел на меня без смущения, мурлыкал и терся головой о мою грудь.
Астра издала урчащий звук, придвигаясь ближе ко мне, и я наклонилась, чтобы она могла понюхать и лизнуть малыша.
- Она сказала, что он здоров и очень доволен, что ты его держишь на руках, - сказал Захак, и голос его стал еще более глубоким, чем когда-либо.
- Как мы будем его кормить? – спросила я. Мы же не могли пойти в магазин и купить «все для сабров». Я даже не была уверена, есть ли здесь магазины, или большинство фейри сами выращивают и добывают себе пищу. Просто я всегда бывала в местах, где можно было раздобыть еду, и по глупости никогда не спрашивала, откуда она берется и как туда попадает.
- В данный момент он будет поглощать твою энергию, - сказал Захак. – Он еще маленький, поэтому ему потребуется совсем немного, и как только мы окажемся наверху, то сможем найти куст хефл, который является их первым источником растительной жизни. Или, по крайней мере, для Астра, а у меня есть только те знания, которые есть у нее.
- Для меня этого достаточно, - сказала я, повыше прижимая детеныша к груди. - Давай убираться отсюда.
Я думала, что сегодня мне придется идти самой, так как прошлой ночью я действительно хорошо - пугающе хорошо 0 выспалась на Захаке. Когда я сделала первый шаг, у меня подкосились ноги, и в следующую секунду он прижал меня к своей груди, как на молодожен свадьбе.
- Ты заноза в заднице, ты это знаешь, да? - съязвила я.
Захак, который все еще не двигался, приподнял меня повыше, чтобы наши взгляды встретились.
- Если то, что я заноза в заднице, помогает тебе оставаться в живых, тогда я буду занозой в заднице. Мне все равно, ла мойар. Я уничтожу весь гребаный мир вокруг нас, если это сохранит тебе жизнь.
Он уже не раз демонстрировал это моим букетом из голов. Он был настоящей занозой в заднице для тех фейри, или настоящим убийцей, но кто считал?
«Четырнадцать».
Умник выдал это число прямо у меня в голове, и я плотно сжала губы, потому что мне показалось неправильным смеяться над смертью четырнадцати фейри, даже если они замышляли убить меня.
- Я знала, что ты можешь слышать мои мысли, - сказала я вслух.
Захак покачал головой, и я снова прижалась к его груди, когда он начал двигаться.
- Только те немногие, которые ты позволяешь. Я не преодолевал твои
