тогда марш с кресла водителя, потому что поведу я.
Он раздумывал лишь секунду, потом, дернув плечом, перебрался на пассажирское сиденье.
— Прошу.
Я никогда не водила подобный ураган и несколько раз едва не вписалась в зад впереди плетущейся колымаги.
— Нужно быть Шумахером, чтобы водить такую машину. Как ты на ней ездишь вообще?
— С большим удовольствием. Разгоняется до ста километров в час за три с половиной секунды.
— Я заметила.
Благодаря богам, добрались до дома мы без каких-либо происшествий, и я оправданно выдохнула, заглушив озверевший мотор. Бойко, откинувшись на спинку кресла, глотал какое-то пойло, видимо, найденное где-то в бардачке.
— Идем домой, ты же не планируешь спать здесь.
— Да даже если? Что с того?
— Действительно. Сейчас температура ночами не опускается ниже ноля, не околеешь, — отстегнув ремень, надавила на ручку двери. Хочет примерзнуть к креслу? Его проблемы.
— Ладно, пошли, — как будто одолжение сделал.
Только лишь войдя в лифт я смогла наконец оценить степень полученных им в драке увечий, и пришла, мягко говоря, в ужас: бровь рассечена, губа разбита, на белоснежной когда-то футболке уже почти подсохшие бурые пятна.
Может, у них с этим Соболевым и было что-то личное, слишком уж рьяно они кинулись чесать кулаки, но все-таки триггером стала я.
Из-за меня никто и никогда не дрался…
— Тебе бы в травмпункт.
— Зачем?
Понятно…
— А перекись у тебя дома хотя бы есть?
— Нет.
— И что с тобой делать, свалился на мою голову, — вздохнув, шагнула в распахнувшиеся двери лифта. — Идем ко мне, обработаю твои раны.
***
Признаться, видеть в своей квартире Бойко было немного странно, но его, кажется, все более чем устраивало: абсолютно не стесняясь, студент плюхнулся на диван, водрузив скрещенные ноги на низкий журнальный столик.
— Не у себя дома. Попрошу, — не слишком вежливо скинула его лапы. — Пока футболку снимай, я за аптечкой.
— Только футболку? Или…
— Только футболку.
Вот же нахал! Манера поведения, повадки, выражения — его вообще воспитывали?
Негодуя, я забрала из ванной коробку с медикаментами и, уже выходя, посмотрела на свое отражение в зеркале. И не просто взглянула, как делают все женщины — машинально, по привычке — я оценила свой вид, что мне категорически не понравилось.
Ты еще губы подкрась и носик припудри!
Ворча под так и не припудренный нос, выключила в ванной свет и вернулась в просторную гостиную.
— Зеленки у меня нет, но могу раскрасить тебя фукорцином. Тебе идет малиновый?.. — остановилась, оценивая своего ночного гостя. Растянутые по спинке дивана руки, широко разведенные колени, подтянутый голый пресс и выражение полной безмятежности на лице.
Мой храбрый спаситель крепко спал. И выглядел он при этом… В общем, только теперь я окончательно поняла, что находят в нем все его наверняка многочисленные подружки.
Скинув морок, повысила голос:
— Бойко!
Ноль реакции. Дыхание его было мерным и глубоким, он спал сном здорового мужчины после приличной порции горячительного и хорошего такого выброса адреналина.
И что мне теперь с ним делать?
Поставив аптечку на стол, легонько тронула его за плечо. Прикосновение к обнаженной коже словно обожгло пальцы, и я убрала руку.
— Эй?! Ты что, реально решил спать прямо здесь?
Само собой мне никто не ответил. Кажется, кое-кто уже определился с выбором ночлега. Наглость — второе счастье.
— Святослав! Вставай немедленно! Бойко!
Я пыталась его растолкать, но безуспешно. В конце концов, бросила эту гиблую затею. Скорее оживет статуя Тутанхамона, чем наглый товарищ соизволит проснуться.
Бросив на диван подушку и плед, выключила общий свет и зажгла ночник, а принимая душ впервые закрылась на замок. Прежде я вообще никогда им не пользовалась — ну зачем он человеку, который живет один, а теперь прислушивалась к каждому шороху за запертой дверью.
Когда пришло время ложиться спать, я впервые пожалела, что купила квартиру студию — ну что такое метровая перегородка — тире — барная стойка?
Конечно, я не боялась, что в него вселится демон и он кинется меня насиловать, но все-таки ночевать в одной квартире с малознакомым парнем, собственным студентом, было неловко и… волнительно.
Да, студент, но студент симпатичный, и то, что я его преподаватель, не делало меня слепой.
Во времена учебы я избегала подобных ему, они казались мне высокомерными и крайне наглыми, а они избегали меня, потому заучки объективно на любителя. А теперь вот обстоятельства заставили делить с одним и них едва ли не постель!
Забираясь в кровать и накрываясь одеялом по самые уши, я думала, что не сомкну глаз до самого утра, но на удивление вырубилась практически моментально.
Крепкий сон без сновидений и абсолютного незнания, что происходит за пределами моей уютной подушки…
Глава 8
Мягкое воскресное утро встретило меня яркими осенними лучами и ароматом яичницы. Я сладко потянулась, предвкушая аппетитный завтрак, есть хотелось просто зверски. Яичница, если еще и с беконом, это же…
Стоп!
Какая к черту яичница? Я же одна живу!
Подскочив на кровати, я притянула одеяло к груди и уставилась на спину колдующего на моей кухне Бойко. Красивую рельефную обнаженную спину, которая вынудила сразу же смутиться…
— Ну ты и спишь, пушкой не разбудишь, — раздалось вполне себе бодрое с кухни. Сначала я не поняла, как он догадался, что я проснулась, а потом дошло — зеркальный шкаф, ну конечно, увидел мое взлохмаченное отражение.
— Разумеется, сплю, ведь кое-кто обычно делать это мне не дает, — одернув самую скромную из всех своих пижам, я гордо поднялась с кровати и с не менее гордым видом прошествовала мимо него в ванную.
Ситуация была до ужаса нелепой, и если ночью ничего такого кошмарного в том, что он заночует у меня я не увидела — слишком устала, то утром осознание накрыло беспощадно.
У меня дома ночевал студент, это же уму непостижимо! А если кто-то в университете об этом узнает? Если он проболтается, да еще добавит ярких красок?
Даже дыхание перехватило и ушла куча времени, чтобы прийти в себя.
Не проболтается, — утешала я себя, остервенело водя по зубам щеткой. — Он, конечно, тот еще фрукт, но на человека, который понтуется несуществующими любовными победами не похож. Да и вообще, как он докажет, что ночевал у меня? Правильно, никак. В крайнем случае его слово против моего.
И как меня так вообще угораздило, а? Ну что я за человек «везение»! Нужно было растолкать его, вытащить за ногу сонного, в конце концов. Бросить на коврике у двери. Да что угодно, но не допускать того, что допустила
