просил, где же? Впрочем, девчонок среди жителей деревеньки видно не было. Оно и понятно – после того, что было.
- Арчи! Стой!
Я обернулся и увидел, как Ахилл удерживает за плечи Арчи, а тот, зло скривившись, смотрит в сторону предавшего нас мужчины. Что, в самом деле, собрался драться со взрослым?
Между тем молчание затягивалось, и мне пришлось нарушить его первым.
- Я понимаю, что вы хотите наказать этих бандитов в военной форме. К тому же они не из Лендона. Из Мангейстера. И препятствовать вам не будем. Только хочу заранее предупредить, что они вызвали для эвакуации гладер. Тот должен скоро появиться, и если прилетевшие увидят своих летчиков убитыми, то могут отомстить. А военный гладер из простого бластера пробить трудно. Тут нужен эмпат. Хороший эмпат. Только где его взять? Поэтому я вас предупредил, решайте сами. Мы скоро уйдем, а эти еще несколько часов будут без сознания. Можем оставить несколько бластеров, будет чем защищаться. И я не думаю, что военных прибудет много. Пилот, еще пара-тройка человек. Не знаю. Вы можете их застать врасплох, когда те из гладера выйдут. Но это решать вам.
Я закончил свою небольшую речь, но селяне по-прежнему стояли молчаливо, да и лица у них оставались такими же угрюмыми. Или это из-за известия, что прибудет чужой гладер? Напряг свой дар и непроизвольно отшатнулся. Я увидел почти у всех стоявших передо мной людей злость, даже злобу, почти ненависть, досаду, отчаяние и еще кучу всевозможных негативных эмоций. Но смотрели-то люди не на чужаков, а в мою сторону. Смотрели и злились, причем сильно злились. Так значит, народ озлобился не на чужаков? Почему?
На автомате, плохо соображая, активировал бластер. Хотя зачем? Не буду же я стрелять? Мой взгляд переместился на мальчишку, повисшего в руках односельчан. Малец пинал мангейстерцев. Как же так? И тут до меня, кажется, дошло. Мальчишку отодрали от чужаков вовсе не потому, что те были нашей, а не их добычей. Причина была иной – селяне не желали причинять вреда чужакам.
Насколько моя догадка правдива, я решил выяснить сразу же.
- Почему вы не дали ему бить военных?
Свой вопрос подкрепил движением руки с бластером. Но ответа не дождался и только малец, всхлипнув, процедил:
- Они… они папку и брата.
- Где?
- За околицей. В овраге.
- За что?
- За то, что за меня вступились. Их избили, а потом пожгли. Я не видел, был уже в доме.
- И кто стрелял? Кто? – зарычал я.
Стоявшая рядом с заплаканным лицом немолодая женщина, сделала шаг вперед и, вытянув руку, указала на Ирвинга. Затем подошла к мальчишке и обняла его, а тот, уткнувшись ей в живот, заплакал. Мать?
Я не знал, что мне делать. Ирвинг заслуживал смерти, но я никогда этого не делал, да и не сумею убить человека, тем более в бессознательном состоянии, связанного. Мелькнула было мысль дать бластер мальцу, но было в этом что-то нехорошее. Получается, сам останусь чистеньким, свалив грязное дело на мальчишку, который даже младше Арчи. К тому же мы скоро уйдем, а ему здесь оставаться. Жить с этими трусливыми соседями.
Какое жить?! Ведь прилетит гладер и тогда… И мальчишку, и его мать убьют, дом спалят. И не только их дом. Что же делать? Выход из казавшейся неразрешимой ситуации оказался в руках Арчи. Именно в руках. Парень, держа бластер двумя руками (а они у него все равно подрагивали и отнюдь не из-за тяжести!), подошел к Ирвингу и нажал на кнопку.
Я облегченно вздохнул, но тут же отругал себя за малодушие. Арчи сделал, а я?
- Что вы, проклятые, натворили! – раздался пронзительный женский голос, который подхватили другие голоса, в основном женские. А мужчины стояли нахмурившиеся, излучая широкий спектр злобы, которая переплеталась с трусостью. Мужчины сейчас молчали лишь потому, что боялись! Боялись меня, боялись Арчи, всех нас!
- Скоро прилетят, деревню сожгут наверняка. Лучше бы, чтобы летчиков не нашли, да только куда вам. Берите детей и уходите. А ты… да, вот ты, - я ткнул пальцем в предателя. – С тебя мясо, другие продукты. Да поживей, - я напряг голос. – Отдашь все Арчи. Нет, погоди.
Только сейчас я заметил неестественную бледность младшего члена своей команды. Убийство Ирвинга не прошло для пацана даром, это на словах так просто убить, а на деле – вон какой бледный и заторможенный.
- Торри! Тебе забрать еду. А я проконтролирую!
Сам я не пошел не по причине того, что зазнался, предводительствуя парнями. И не из-за опаски. Хотя опаска, конечно, была, селяне, хоть и трусливы, но вполне могли меня захватить или просто оглушить. И тогда остальным будет сложно меня выручить, ведь и бластер отберут. А ежели еще и первыми откроют огонь по остальным парням, тогда точно быть большой беде.
А если пойдет Торри, то я его смогу подстраховать, если что, просчитаю эмоции жильцов дома, да применю свой эмпатический удар. Мой расчет оправдался. Не в том смысле, что на Торри напали. Нет, селяне молча выполнили наше требование, надавали еды (я проверил, не замышляют ли отравление – нет, ничего такого в желаниях местных жителей не было).
Потом мы все вчетвером быстро собрали вещи, включая и оружие летчиков. А куда лишние бластеры девать? Не оставлять же этим? Тем более селяне с причитаниями и злобными взглядами в нашу сторону тоже бросились собираться в дорогу. Мелькнула мысль отдать один бластер мальчишке, но тот еще мал, к тому же односельчане у него вон какие. Отберут оружие, да еще и сглупа поклонятся схваченным пацаном мангейстерцам – без разницы каким, – тем, прилет которых ожидается, или оставшимся четверым, что через пару часов очнутся.
На всякий случай я зашел в дом к семье убитых, пояснил ситуацию, посоветовав быстро уходить, и оставил матери мальца кучку денег – они ведь остались без кормильца, да и дом с землей потеряли.
А еще
