Для того чтобы перечень племен имел единую основу, можно ограничиться только перечнем летописца Нестора:
Поляне (ляхи) — восточновеликопольская группа лужицкой культуры;
Поморяне — восточнопоморская группа лужицкой культуры;
Лужичане — бяловицкая группа лужицкой культуры;
Мазовшане — мазовецко-подлясская группа лужицкой культуры.
Поляне — киевская и ворсклинская группы скифской культуры;
Бужане — подольская группа скифской культуры;
Древляне — волынская группа скифской культуры;
Волыняне — поздневысоцкая группа скифской культуры.
Из крупных племенных союзов, не названных Нестором, следует, упомянуть полное соответствие среднесилезской лужицкой группы слезянам и малопольской группы — вислянам.
Первичное формирование обширных и устойчивых племенных союзов — показатель высокого развития праславянского общества.
Ко времени первых письменных свидетельств о венедах (Тацит, Плиний) многочисленные праславянские племена проделали уже большой полуторатысячелетний путь, знавший более яркие этапы, чем тот, на котором их застали римские писатели.
Совместные усилия археологов и лингвистов смогут полнее раскрыть интересные исторические судьбы праславян.
* * *
Опубликовано: История, культура, этнография и фольклор славянских народов. (VIII международный съезд славистов. Загреб-Любляна, сентябрь 1978 г. Докл. советской делегации). — М., 1978.
Путешествие Геродота в Скифию
Покорив Вавилон, персидский царь Дарий I Гистасп намеревался начать завоевание греческих земель. Предварительно, для обеспечения тыла, царь решил подчинить себе фракийцев и скифов. В 514 г. состоялся грандиозный поход, во время его войска Дария прошли от Византии до Дона, сделав 600 км по Фракии и почти столько по Скифии.
Геродот из Галикарнасса спустя 60–70 лет после событий писал историю греко-персидских войн. У Геродота не было возможности, подобно позднейшим историкам, рыться в архивах и выискивать документы — архивов еще не было, — и он, очевидно достаточно богатый человек, должен был предпринять серию путешествий по всем морям и землям, где происходили многочисленные битвы. Он старался идти по следам полководцев (рис. 2).
Рис. 2. Предполагаемый маршрут Геродота.
Очевидно, историк был и во Фракии, и в Скифии, так как посвятил обширный раздел своей «Истории в девяти книгах» скифскому походу Дария и сообщил множество ценных и подробных сведений.
Современные нам историки не ставили своей задачей выяснение всего маршрута Геродота, довольствуясь упоминанием одной Ольвии, пребывание в которой ученого грека не вызывает сомнений. Однако многократно прослеживаемый «эффект присутствия» в рассказах Геродота позволяет более подробно наметить его маршрут.
Геродот, очевидно, побывал в юго-восточной Фракии и по «рассказам местных жителей» установил, что Дарий останавливался у 38 целебных источников в долине Теара. Геродот был в дельте Дуная, где в 514 г. архитектор Мандрокл построил мост для персидского войска, был в Ольвии и ее окрестностях. Точнейшее определение протяжения Таврского побережья в Крыму (Геродот сопоставляет его с побережьем Таренского залива в Италии, где он сам жил) говорит в пользу того, что историк плыл вдоль крымского берега и хорошо измерил его. Конечным пунктом путешествия Геродота следует считать развалины укреплений Дария на Азовском море (у «реки Оар»), определяемые при посредстве географии Клавдия Птолемея: примерно у реки Корсак, западнее Бердянска. Наблюдательный историк определил на глаз размеры восьми грандиозных бастионов — «приблизительно по 60 стадий». Этот временный лагерь на Меотиде был конечным пунктом похода персидского царя: отсюда, бросив раненых и слабых, он бежал обратно к Дунаю. Геродот, как видим, посетил основные узловые пункты похода 514 г.
Выяснение маршрута Геродота важно не только само по себе, как подтверждение добросовестности «отца истории», но и для установления характера записанных им рассказов. Так, внимательное сопоставление текста с географической картой позволяет установить, что в описании похода 514 г. наш путешественник соединил два разных сообщения, записанных в разных местах. Дунайские агафирсы сообщили ему свою полулегендарную версию, где народы Скифии описаны не под своими самоназваниями, а под греческими прозвищами. Вторая, более подробная и явно проскифская версия была записана где-то в самой Скифии. Слияние их воедино могло произойти при позднейшей переписке труда Геродота.
Дарий, переправившись на скифский берег Дуная, завязал на ремне 60 узелков, которые должны были служить календарем для стражи дунайского моста: персы хотели вернуться из скифского похода до того, как будет развязан последний узелок.
Суммарное рассмотрение текста Геродота приводило исследователей в полное недоумение: за два месяца похода войска Дария должны были пройти свыше 5000 км (!), что явно немыслимо. Если же произвести расчет только по более достоверной, скифской версии, то окажется, что Дарий двигался с обычной для тогдашних войск скоростью — около 30 км в сутки (см. «Анабазис» Ксенофонта) и углубился на 600 км (плюс одновременные конные рейды в стороны), что вполне укладывается в указанный Геродотом срок. Как видим, анализ маршрута Геродота принес ощутимую пользу.
Сведения Геродота о народах Скифии и вокруг нее драгоценны, но среди ученых нет единомыслия по поводу размещения этих народов на географической карте. Возьмем в качестве примера народ будинов. Их помещали то в Пруссии у Балтийского моря, то близ Днепра, то отодвигали в Приуралье на Верхнюю Каму, то помещали у Воронежа, или у Саратова, а иногда загоняли их в безводные пески у Каспийского моря, совершенно забывая о том, что Геродот дважды писал о сплошной лесистости земли будинов.
Правильно понять Геродота можно только при комплексном подходе, изучая в целостной системе его рассказы, записанные в разных местах, природные данные (реки, ландшафтные зоны), описания быта и хозяйства, расстояния, указанные в тексте, и, наконец, новейшие археологические данные, так как археологи, подобно Геродоту, тоже совершают путешествия в Скифию V в. до н. э. и знают, где жили кочевники, а где — земледельцы. Рассмотрим два примера комплексного анализа данных Геродота: где же на самом деле жили загадочные будины и где размещались те земледельческие племена, которых местные греки то причисляли к скифам, то именовали по реке Днепру «борисфенитами», а сами себя они называли «сколотами»?
Указанная выше неопределенность в вопросе о будинах происходит от несоблюдения принятых условий исследования. Попытаемся, прежде всего, создать условную модель земли будинов, соблюдая содержащиеся в тексте Геродота «условия задачи» (рис. 3, 4). При перенесении условной модели на реальную археологическую карту VI–IV вв. до н. э. мы определяем те археологические культуры, которые можно соотнести с геродотовскими будинами, неврами, гелонами. Некоторые нелогичности все же остаются, но их заранее парировал сам Геродот, указав, что греки нередко путали два соседних, но различных по языку и быту народа — будинов и гелонов.
Рис. 3. Модель размещения земли Будинов в Восточной Европе.
Рис. 4. Реальное размещение земли Будинов. Юхновская археологическая культура в
