изображающую Оттона в виде рыцаря, вооруженного щитом и мечом, со львом у ног и двумя ангелами, поддерживающими его подушку. На цоколе, под аркатурами, была изображена процессия скорбящих. Она символизировала членов рода, собравшихся вместе в процессии, подчеркивающей прочность династических связей. Все это было дополнено полихромией и позолотой.
В Полиньи Маго построила особенно роскошную гробницу для своего сына Жана, который умер во младенчестве. Хотя это не настоящий портрет, очевидно, что художник приложил большие усилия, чтобы добиться реализма, создав статуэтку с детским лицом.
Богатство и художественное качество этих гробниц подчеркивали престиж Маго. Примечательны и их места расположения: выбрав Шерлье и Полиньи, Маго напомнила о союзе Артуа и Бургундии и о своей привязанности к землям мужа, а захоронение Роберта II в Париже свидетельствовало о ее принадлежности к династии Капетингов.
Стремясь утвердить свою легитимность во главе графства, новая графиня Артуа не выглядела напуганной масштабами предстоящих проблем. Более того, она решила не выходить замуж повторно, что говорит о силе характера женщины, ставшей одной из самых завидных партий в королевстве, и которая, будучи еще молодой, предпочла свободу и независимость безопасности нового брачного союза. Освободившись от мужской опеки, впервые в жизни, Маго расцвела в своей роли властной женщины.
3.
Управление апанажем
Владения Маго
Политические границы Артуа никак не соответствовали культурным и религиозным границам региона, что привело к разделению и раздробленности, но расположение на перекрестке дорог было огромным преимуществом графства, которое находилось в центре торговых потоков между Фландрией и королевством Франция, с одной стороны, и между Англией и континентом — с другой.
После смерти Роберта II Маго унаследовала земельные владения, которые неуклонно росли с XII века. В 1303 году графство Артуа представляло собой огромную территорию, простиравшуюся от Ла-Манша на севере до реки Оти на юге, и включавшую в себя несколько различных природных областей. Фламандская равнина на севере, низменность глинистых равнин, была землей ручьев, рек, болот и топей, а расположенная южнее на возвышенностях, Пикардия, западная часть которой была занята холмами Артуа, граничила с низменностью у Бапома. Эта граница между возвышенностями и низменностями также относится к населению, поскольку она отделяет фламандскую культурную область на севере от пикардийской на юге, и несмотря на то, что диалект графства Артуа является пикардийским, некоторые фламандские обороты речи, все еще существуют на севере. Это противопоставление севера и юга графства также отразилось в разделении территории на две церковные епархии — Теруанскую на северо-западе и Аррасскую на юго-востоке[96].
Города Сент-Омер и Аррас были двумя производителями тканей, которые извлекли большую выгоду из своего положения на перекрестке торговых путей. Продукция текстильного производства первого из них экспортировалась на юг в Бапом, Шампань, Париж и даже Лангедок, Прованс и Италию, а также в Англию на севере и Германию на востоке[97]. Помимо тканей, города также занимался торговлей вином[98]. Графы Артуа извлекали большую выгоду из этого экономического подъема благодаря различным налогам и пошлинам, которые они взимали в городах. Графство также было житницей зерновых благодаря обширному меловому плато, покрытому плодородным илом.
Рост торговли отчасти объяснялся плотной сетью путей сообщения, пересекавших графство. Реки и каналы позволяли выгодно использовать водные пути для транспортировки товаров. Река Аа связывала Сент-Омер с морскими портами Гравлин и Кале, а река Лис связывала район Эр с Фландрией. На ее притоках выросло несколько артуасских городов: Лиллер на реке Неф, Бетюн на реке Лав и Ланс на реке Деле или "реке Ланса". Сам Аррас находился в верховьях реки Скарп, судоходной до Дуэ[99]. Все эти города имели выход во Фландрию и, в конечном итоге, к морю.
Рельеф местности также оказывал влияние на сеть сухопутных путей. В большинстве случаев относительно ровная, сухая земля позволяла проехать куда угодно. Даже если существовали официальные дороги, обозначенные вехами, за пределами городов это были просто маршруты, остававшиеся в естественном состоянии и редко ремонтируемые местным населением. Поэтому путешественники без колебаний срезали путь через поля, если это не угрожало повредить посевы[100]. Заболоченные участки приморской равнины, такие как болота Сент-Омер, объезжали через специальные переправы, например, брод Ваттен[101]. Аррас, чье аббатство Сен-Васт было остановкой на пути паломников в Сантьяго-де-Компостела[102], находился в центре торговых потоков между королевством Франция и Фландрией[103]. Ланс, Бетюн и Бапом также извлекали выгоду из своего положения транспортных перекрестков между двумя регионами. Далее на север только город-порт Кале и Теруан, связанный с Аррасом "дорогами Брюнхильд", были по-настоящему интегрированы в эти товарные потоки[104].
Во время своего правления Маго внесла мало изменений в это артуасское наследие. Как и ее предшественники, она стремилась к накоплению ренты, прав и земельных владений. Ее главным территориальным завоеванием было приобретение сеньории Бетюн. Бетюн перешел к королю Филиппу Красивому после подписания договора в Атис-сюр-Орж с графом Фландрии в 1305 году, после поражения фламандцев при Монс-ан-Певеле[105]. Если Филипп IV и уступил сеньорию графине Артуа в декабре 1311 года, то это было сделано в качестве компенсации за переплату в Бургундии. Сделка оказалась очень выгодной для Маго. Хотя включение сеньории в состав графства Артуа представляло финансовый интерес, это была также территориальная выгода, которая укрепила целостность графского домена, поскольку новый округ устанавливал территориальный мост между Бёври на юге и Эр-сюр-ла-Лис на севере.
Помимо этого крупного графства Артуа, источника богатства и престижа, Маго владела еще несколькими земельными участками. В Парижском округе она унаследовала от своей матери земли Шарни, Шато-Ренар и Вилларжи[106]. В Бургундии она делила с королем, как часть своего вдовьего удела, доходы от сеньорий Ла-Луа, Орнан, Понтарлье, Шиссе-сюр-Лу, Колонн, Бракон и Арбуа. Она также владела недвижимым имуществом, которое ее муж подарил ей при своей жизни. К ним относились замки Вьель-Луа, Кенже и Бельмон, а также несколько земельных владений в различных частях графства[107]. Наконец, графиня получала доходы с различных пошлин в бургундских Ожеране, Бельмоне и Шаламоне. Эти доходы, наряду с доходами от мукомольной мельницы в Шалоне, обеспечивали Маго значительными финансовыми ресурсами[108].
Эта солидная территориальная база была одной из основ ее власти: она не только давала Маго титул и ранг в обществе ее времени, но, прежде всего, обеспечивала ее финансовыми средствами для поддержания своего положения. Поэтому управление этим наследством имело первостепенное значение, а также являлось сложной задачей, ведь Маго была единственным объединяющим элементом в географически, экономически и культурно разрозненном владении. Чтобы здание власти держалось, ее присутствие должно было быть постоянно ощутимым в каждой точке подвластных ей земель. Чтобы добиться этого, Маго пришлось делегировать часть своих полномочий надежным людям.
Надежные люди
Придя к власти, молодая принцесса воспользовалась административными институтами, созданными ее
