тебе вещички идти собирать, — язвительно рассмеялась Лена, поправив свои золотые локоны.
Виктория Павловна бросила чуть ли не убийственный взгляд на свою «подружку» и та, уловив настрой женщины, быстро ретировалась, оставив нас наедине.
— Понравилось кувыркаться с моим мужем? — произнесла ледяным тоном.
Я замерла, впиваясь взглядом в свою собеседницу.
— Что вы такое говорите? — подавив свою трусость, ответила. Я не могу открыто идти войной на начальницу. Буду все отрицать до последнего.
— Не притворяйся дурой! Я знаю всех потаскух, с которыми развлекается мой муж. Ты не первая и не последняя.
— Вы ошибаетесь, — отрезала я. — У меня ничего с Кириллом Максимовичем не было.
— Не лги мне, девочка, — зло произнесла она. — Я не допущу, чтобы ты работала рядом с Кириллом. Ничего личного. Но тебе придется уволиться из клиники добровольно или ты загремишь в тюрьму. За кражу «Имбрувеки».
— У вас нет доказательств! — оскалилась.
Теперь все встало на свои места. Виктория с любовницей дяди приложили свою руку к краже препарата.
— Есть два свидетеля и одна интересная запись с видеокамер. Этого более чем достаточно.
— Я ничего не брала, — вновь начинаю что-то доказывать, хотя и так все предельно ясно — не уйду сама, меня выживут.
— Знаю, — спокойно произнесла женщина и приблизилась ко мне почти вплотную. — Знаешь, раньше Кирилл выбирал девушек намного краше тебя. Не понимаю, что на него нашло. Ни кожи, ни рожи. Да и молодая слишком. Чем ты его привлекла? Или, может, напоила? М-м-м?
Я слушала Викторию с открытым ртом и не могла поверить, что происходящее — правда. Она знает про измену и так спокойно реагирует? А их, судя по ее же словам, было много.
— Хотя это неважно. Было и было. Жду твое заявление на увольнение через час. Отступных тебе дали отличных. Он хорошо платит своим потаскухам за ночь.
Виктория снисходительно похлопала меня по плечу и прошла на пару шагов вперед.
— Нет! — Мой голос звучал очень уверенно.
«Нет! Это не конец! Не сдамся!»
— Что ты сказала?
Женщина обернулась, зеленые глаза загорелись странным огоньком. Или мне показалось при плохом освещении коридора?
— Я не буду увольняться, — смерила женщину презрительным взглядом. — Если вы сможете доказать мою вину за кражу «Имбрувеки», я покрою затраты клиники, но останусь на своем месте. — Я почувствовала невероятный прилив энергии и сил. — Как раз расплачусь деньгами вашего мужа, — победоносно добавила.
Лицо женщины перекосило от злости. Казалось, еще немного, и она бросится на меня с дракой. Но нет. Ее выдержке можно только позавидовать.
— Пожалеешь… — прошипела она и, развернувшись, зашагала к кабинету своего ненаглядного.
Господи! Во что я вляпалась?
«Она же сожрет меня и не подавится…» — провыла мысленно и схватилась за виски.
Что у них за семья такая получается, если он ей изменяет, а она об этом знает и не разводится? Бред чистой воды! И надо же было так влипнуть!
Таким, как Виктория Павловна, чужды правила и законы. Она всемогущая. И до ужаса уверенная в себе! А кто я? Сиротка, которая может полагаться только на себя с расшатанным психологическим состоянием. Дядя в этом деле, увы, мне не помощник. А вот его родной брат, мой отец, является влиятельным бизнесменом. Не пора ли ему вспомнить про свою внебрачную дочь?
Сердце отчаянно забилось в грудной клетке. Казалось, что я слышала его рваный стук в ушах. Как же опрометчиво поступила. Нужно было молча согласиться и уходить подальше от этой чокнутой семейки Федосеевых! Но… Я не я, если струшу и не соглашусь участвовать в этой игре. Повоюем еще!
***
— Ксюшенька, я все понимаю, но до конца рабочего дня осталось два часа. Ладно я сегодня дежурю в ночь, но ты-то должна идти отдыхать домой. — Людмила Николаевна сложила свои руки на груди. — Зачем тебе снова перепроверять учет лекарств?
Я покачала головой.
— Завтра может быть поздно. — Прозвучало слишком пафосно, но правдиво.
Завтра меня с потрохами съест Виктория Павловна. Она прямо дала понять, что имеет прямое вмешательство в пропажу «Имбрувеки». Конечно же, с легкой подачи любовницы дяди. Эта змея и тут преуспела. Мне важно все пересчитать, потому что именно завтра, возможно, вновь что-то пропадет. Так подставлять себя у меня нет права.
— Ох, Ксюша, — вздохнула Людмила Николаевна и поплелась к полкам с самыми дорогими препаратами. Их нужно пересчитать в первую очередь. На мелочь размениваться они не будут.
Очередная инвентаризация, судя по времени, отняла у нас уже полтора часа. Людмила Николаевна, хоть и добрая, но местами даже слишком вредная женщина, работу свою знала и легко шла со мной на контакт. Хотя именно она из всех медсестер достойна должности старшей. Во-первых, опыт работы больше тридцати лет. Во-вторых, высший разряд, когда у меня самый начальный из-за маленького стажа. Ну и в-третьих, знания. Женщина была невероятно умна. А если говорить честно, то некоторые врачи общей практики и рядом с ней не стояли по знаниям в медицине. И при всех ее заслугах она является рядовым сотрудником, который подчиняется на начальном этапе непосредственно мне. Я пару раз деликатно поинтересовалась, почему она не заняла должность старшей, когда та пустовала, на что Людмила бросала короткое: «Стара я для такой должности».
— Большую часть пересчитали. Предлагаю доделать остальное завтра утром. — Женщина отложила свои очки на стол и потерла глаза.
— Да, вы правы, наверное.
Сдаваться не хотелось, но и бессмысленно сейчас вести военные действия. Если меня захотело сместить вышестоящее руководство, оно это сделает. Я не боец рядом с Викторией Павловной, а лишь мелкая букашка.
— Ксюш, скажи честно, что у тебя случилось? — В голосе всегда строгой женщины крылось тепло.
Я села рядом с Людмилой, обняла ее руку и положила голову на плечо. Мало кто знает, что мы с ней знакомы с детского дома. Женщина работала там несколько лет, и я часто к ней попадала с различного рода травмами.
— Я переспала с нашим новым начальником, — зажмурившись, выпалила быстро, буквально на одном вздохе. У меня не было никаких сомнений в правильности этого разговора. Людмила Николаевна — единственная женщина, которая сможет меня поддержать и дать толковый совет в сложившейся ситуации. Она не осудит и не отвернется.
— Как? Он же женат, деточка…
Я почувствовала, как она напряглась и, кажется, заволновалась больше меня. В ее глазах затаилась искра беспокойства.
— Я не знала. Это произошло незадолго до его появления в клинике. И там… Странная ситуация вышла…
Сильно зажмурила веки. Я старалась подавлять эмоции. Нельзя реветь! Нельзя!
— Скажи честно, его жена об этом узнала и пытается тебя осквернить
