«Алексиады» яркое описание императрицы Марии Аланской – неземной красавицы, уподобляя свою прекрасную воспитательницу ожившей статуе, затмевавшей шедевры Фидия. Активная роль, сыгранная Марией Аланской в перевороте 1081 года, говорит о том, что необыкновенная внешняя красота сочеталась у этой императрицы с личной храбростью и известной долей авантюризма, делавшими племянницу Дургулеля Великого достойной наследницей древней сарматской царицы Амаги и меотской царицы Тиргатао[44].
К сожалению, Анне Комниной было суждено недолго наслаждаться титулом невесты наследника престола при дворе императрицы Марии Аланской. В сентябре 1087 года у императора Алексея и императрицы Ирины Дукены родился сын Иоанн – младший брат Анны. Вскоре император Алексей запретил кесарю Константину Дуке носить красные сапоги – знак императорского сана, а затем отослал из дворца и его мать Марию Аланскую, которая удалилась в Манганский монастырь. Маленький Иоанн Комнин был объявлен новым наследником, что же касается Константина – жениха Анны Комниной, – несчастный юноша скончался в 1095 году. Вполне возможно, что детская психика Анны еще могла бы смириться с потерей прав на престол, если бы этому обстоятельству не сопутствовала опала Марии Аланской и скорая кончина жениха. С течением времени боль от расставания с прекрасной воспитательницей и юным женихом трансформировалась в душе юной принцессы в жгучую ненависть к младшему брату, который своим появлением на свет не только отнял у нее права на престол империи ромеев, но и разрушил уютный уклад жизни, сопровождавший принцессу в раннем детстве. Эта ненависть не только не утихла после замужества Анны Комниной, в 1097 году выданной за кесаря Никифора Вриенния, но со временем превратилась в твердую решимость бороться за престол. Эта решимость грозно и неумолимо проявилась в смертный час императора Алексея Комнина и в последующие за ним драматические недели в августе-сентябре 1118 года. Тридцать лет спустя Анна Комнина, которой уже перевалило далеко за шестьдесят, которая давно пережила как ненавистного брата, так и любимого мужа, под сенью сводов монастыря Богородицы Благодатной «Кехаритомени» продолжала изливать свою боль и жалобы на несправедливость судьбы на страницах «Алексиады».
Из подробного рассказа Никиты Хониата[45] нам известно, что Анна Комнина, опираясь на поддержку матери, императрицы Ирины Дукены, пыталась добиться у умирающего отца согласия на передачу престола своему мужу Никифору Вриеннию. Но император Алексей, будучи на смертном одре, сумел незаметно вручить императорский перстень сыну. Овладев перстнем, Иоанн Комнин – вероятно, также по наущению отца – немедленно занял Большой дворец, где и был провозглашен императором. Это событие произошло с формальной точки зрения еще при жизни Алексея. Ирина открыто обвинила в коварстве умирающего супруга, который и так лгал ей на протяжении всей жизни, а Анна Комнина считала теперь брата похитителем императорской порфиры не только в силу его рождения, но и в буквальном смысле этого слова. Император Алексей Комнин скончался 15 августа 1118 года, в праздник Успения Пресвятой Богородицы.
Императрица Ирина Дукена. Изображение на «Пала д’Оро», Золотом алтаре из Константинополя, XII–XIII вв. Венеция, Сан-Марко
Как известно, византийская конституция опиралась на римское право, в котором власть императора была не наследственной, а, в сущности, выборной. Власть римского или ромейского императора делегировалась ему как верховному магистрату сенатом и римским народом, от имени которого на протяжении многих веков выступали римские солдаты, причем даже в тех случаях, когда новым императором становился сын или племянник предыдущего императора. В период «темных веков» в византийской истории уже был прецедент, когда через год после смерти императора Льва III Исавра (717–741) в июне 742 года власть в Константинополе была захвачена его дочерью принцессой Анной и ее мужем, стратигом фемы Армениак по имени Артавазд, который в 715 году оказал поддержку Льву в борьбе против императора Феодосия III (715–717) и получил руку Анны[46]. Анна Исаврийская и Артавазд (742–743) выбили из столицы сторонников сына Льва III Константина V Копронима (741–775), который, как и Иоанн Комнин, был младше своей сестры Анны. Борьба за власть между партией Артавазда и Константином Копронимом интерпретировалась в эпоху императрицы Ирины (780–802) иконопочитателями как эпизод религиозной борьбы. С точки зрения поздней пропаганды императрица Анна и император Артавазд отменили иконоборчество и восстановили иконопочитание на тех террриториях империи, на которых они установили собственный контроль[47]. В то же время Константин Копроним опирался на ветеранов восточной армии Льва III, которые были активными иконоборцами. Как доказал Пауль Шпек, подобная интерпретация событий, связанных с узурпацией Артавазда, не имела ничего общего с действительностью. Ибо иконоборчество как церковно-политическое движение начало формироваться значительно позже, во всяком случае не ранее 746 года[48]. Гражданская война в Византии между Артаваздом и Константином Копронимом продолжалась на протяжении двух лет и закончилась 2 ноября 743 года взятием Константинополя войсками Константина. Артавазд и его сыновья Никифор и Никита подверглись публичной порке и были ослеплены, а императрица Анна была сослана братом в монастырь Хора, где ухаживала за мужем и сыновьями на протяжении всей жизни. По-видимому, трагические события гражданской войны 742–743 годов не выходили из головы императора Алексея Комнина 15 августа 1118 года, в его предсмертный час, когда он вызвал сына Иоанна, тайком от жены императрицы Ирины передал ему императорский перстень и приказал как можно быстрее занять Большой Дворец.
Некоторое время спустя, когда еще не исполнился даже год с момента воцарения Иоанна II, Анна Комнина подготовила против брата настоящий дворцовый переворот. Участники заговора – небольшой круг приближенных лиц во главе с Никифором Вриеннием должны были в назначенный час ворваться в покои Иоанна II Комнина, арестовать его и, если понадобится, убить. После этого престол автоматически должен был перейти к Анне и ее мужу. Лучшей иллюстрацией к запланированным событиям могла бы послужить приведенная нами в книге «Император Алексей I Комнин и его стратегия» венецианская мозаика из собора Сан-Марко. Возможно, мозаика, изображающая танцующую Саломею с головой Иоанна Крестителя, облаченную в парадное платье знатной византийской дамы, представляет собой копию с константинопольского оригинала.
Однако в решающий момент Никифор Вриенний отказался от выступления и остался дома, чем, возможно, спас как самого себя, так и свою энергичную супругу. Заговор провалился. Анна Комнина, по выражению Никиты Хониата, скрежетала зубами и сетовала на природу, которая сделала мужчиной не ее саму, а Никифора Вриенния. Теперь уже и вдовствующая императрица Ирина не могла открыто поддерживать свержение собственного сына. Императрица заявила амбициозной дочери, что бороться за порфиру имело смысл до того, как Иоанн был провозглашен василевсом ромеев, а не после этого. Планы Анны Комниной относительно физического устранения императора Иоанна II привели императрицу
