было уже почти одиннадцать вечера, на улице ещё сильнее похолодало, ночевать мне было по-прежнему негде, ну, а его, вдобавок, ждала дома семья. Я снова почувствовал себя не в своей тарелке, мне не хотелось становиться ещё одним нахлебником, не хотелось просить денег, понимая финансовое положение семьи в тот момент, но другого быстрого выхода из положения я не видел. Пока папа молчал, обдумывая ситуацию, я проговорил своё текущее положение снова:
— Мне прямо сейчас некуда пойти, негде переночевать, у меня нет наличных денег (да и безналичных тоже), у меня даже нет паспорта, чтобы пойти в отель или общежитие. Мне нужна твоя помощь хотя бы на пару дней. Дома мне показываться точно нельзя, я не должен встречаться сам с собой — слишком высока вероятность изменить будущее не в лучшую сторону. У меня была идея, может, не лучшая, переночевать сегодня в машине, а завтра на свежую голову придумать другой вариант. Ты можешь завтра остаться дома и подумать вместе со мной? — пробормотав всё это, я замолчал и стал ждать.
— А как ты будешь спать в машине, это же холодно? — ответил он вопросом на вопрос.
— Буду периодически заводить мотор и греться печкой.
— Не, бензина мало, не хватит.
— Других экстренных вариантов я не вижу, не в подъезде же мне спать на лестнице.
— А может пойти к Борьке, у него вроде же вторая квартира сейчас пустует? Серёга мне говорил.
— Ну, да, вот прямо сейчас пойду и с порога скажу: «Привет, Борь, как дела? Узнал, я Серега Бостон, твой одноклассник из будущего. Слышь, я по-братски поживу в вашей старой квартире, лады? С родителями же уладишь?»
Он молчал.
— Идея, может и неплохая, предлагаю спросить, могут ли они квартиру сдать ненадолго, но это точно надо делать не сегодня, и точно не мне самому. Можно попробовать через Серёгу (кстати да, давай для понятности назвать второго меня именно Серёга).
— А как ты собрался внутри ракушки заводить двигатель-то? Это же гарантировано можно угореть.
— Конечно же, не в ракушке, надо из ракушки отогнать.
— Нет… — протяжно начал он и замялся.
— Не переживай, ничего ночью с машиной не случиться, да и я же буду внутри. Кому вообще надо угонять старенькую «копейку»? У тебя же пока «копейка»?
— Копейка… — с ноткой недоверия ответил он, — А почему «пока»?
Было заметно, как он сильно колебался и внутренне боролся с собой. Понятно, отказать без веских причин ему было неудобно, а вверять свою единственную пока машину почти что первому встречному очень не хочет. Мне вспомнилось его бережное, буквально охранительское, отношение к машине, как поначалу он несколько раз за ночь выглядывал во двор, проверяя. Как парковался в километре от других машин, чтобы, не дай бог, кто-то случайно не поцарапал. Справедливости ради — такое же отношение у него было и к своему гоночному велосипеду. После очередной поездки каждая пылинка была сдута, каждая царапинка заполирована или закрашена. Но так продолжалось не вечно, и, мал-помалу, волнение ушло. Сначала появилась ракушка, потом небольшой гараж, а потом и вовсе стало общедоступным страхование КАСКО.
— Ну, вот кому нужна твоя «копейка» с человеком внутри? — парировал я, вовремя поняв его опасения, — А «пока» потому, что до 2021 у тебя будет ещё целых семь других новеньких машинок, четыре из которых — иномарки. Так что расслабься.
Блаженно-мечтательное выражение его лица подсказало, что мысленно он уже выстроил в ряд эти несуществующие машины и раскрыл рот для вопроса, но я опередил:
— Нет, деталей не расскажу — не хочу портить сюрприз и ощущения от долгожданных покупок.
— Я вообще-то хотел другое спросить: а если утром Надя или Серёга пойдут мимо, а в машине какой-то дядька сидит, тогда что?
— Потому я и предлагаю отогнать, хотя бы за соседнюю пятиэтажку, куда они точно не ходят, а ракушку закрыть.
— Всё равно у меня ключа с собой нет…
— Ничего, зайдёшь домой, поужинаешь, мне что-нибудь захватишь поесть и чем укрыться, плед какой-нибудь или телогрейку.
— Да что я скажу, куда на ночь глядя пошёл?
— Придумаешь что-нибудь по ситуации. Всё, теряем время, это уже детали, которые можем обсудить по дороге — давай выдвигаться.
Дальше уже без возражений мы вышли вместе из подъезда. Я был доволен тем, как удалось сломить сопротивление и перейти от «нет» к «а как?». За остаток пути, километра полтора, обсудили детали и в общих чертах выработали план на завтра. Моё предложение состояло в том, чтобы ему остаться завтра дома, дождаться, пока сестра Таня отправится в школу, нынешний Серёжа — в университет, а мама Надя — на работу, и тогда уже забрать меня из машины. Далее, спокойно сидя дома, мы бы обсудили возможные дальнейшие варианты моей легализации и существования. Все эти размышления изредка прерывались по ходу движения моими рассказами.
— Вот тут построят большой угловой дом-башню с супермаркетом, — показываю я, — а вот тут мой одноклассник Женька Белов купит себе квартиру в строящимся доме и будет ждать, пока её со скандалами строят несколько лет, но в итоге получит её и поселится здесь с семьёй. Мы, кстати, с ним до сих пор плотно дружим и, по возможности, вместе летаем в отпуска семьями.
— Ну, или вот это болото, которое вроде как на самом деле озеро (то ли Травское, то ли Травинское — потом посмотрю) преобразят так, что вообще не узнаешь. Вокруг всё осушат, проложат дорожки, сделают пешеходную набережную с забором, всё дно очистят от мусора. Я когда первый раз увидел результат — глазам не поверил, что такое вообще реально. Вот там будет большая детская площадка, а вот здесь вообще можно будет пройти и срезать путь, хотя сейчас тут натурально болото. Мы, кстати, всей семьёй буквально на прошлых (для меня, конечно) выходных гуляли, когда приезжали в гости. Были мы с Татьяной вместе с супругами и внучатами, ты, и мама. Я тщательно отобрал формулировку, по которой непонятно, сколько внучат и какого они пола. Папа слушает молча, ему приходится просто верить на слово, — А потом мы оставили внучат вам на четыре дня, но это я так, это больше сам для себя рассказываю, чтобы не сойти с ума от всего этого происходящего…
Проходя мимо соседнего с нашим дома, где жил мой одноклассник Серёга Кореев по прозвищу «Уксус», я продолжил рассказ.
— Мы, когда в те выходные пошли гулять, только вышли вон туда, — я показал на въезд во дворы пятиэтажек — услышали сирены. Не сразу понял в чём дело, пока не увидели мчащиеся две
