Книга Краткая история равенства - Тома Пикетти

График 5

Качественный состав собственности (Франция, 2020 год)

Интерпретация. В 2020 году во Франции (как и в других странах, в отношении которых в нашем распоряжении имеются данные), скромные накопления в основном состояли из наличных денежных средств и банковских депозитов, средние из недвижимости, а крупные из финансовых активов (в основном акций).

Примечание. Здесь приведено распределение собственности на каждого взрослого человека (накопления семейной пары, поделенные пополам).

Источники и цепочки: см. piketty.pse.ens.fr/egalite

Необходимо прояснить несколько моментов. Для определенности 50 % самых бедных можно назвать «рабочим классом», 40 % следующих за ним «средним классом», а 10 % самых богатых «верхним классом». В рамках последнего, по своему составу очень разнородного, можно выделить «состоятельный класс» (9 % менее богатых) и «доминирующий класс» (1 % самых богатых). В виде обобщения можно сказать, что накопления рабочего класса составляют лишь скромные банковские депозиты; накопления среднего класса в основном представлены недвижимостью; накопления состоятельного класса распределены между жильем, профессиональными и финансовыми активами; а накопления доминирующего класса сосредоточены в собственности на средства производства (профессиональные активы, но в первую очередь акции и другие ценные бумаги).

Данная терминология деления на классы представляется весьма выразительной, при том, однако, условии, что мы не будем придавать им нерушимый, незыблемый вид. На практике состав класса всегда довольно изменчив и характеризуется целым рядом параметров. Его нельзя сводить единственно к преодолению некоего порога в денежном выражении. Социальный класс определяется не только наличием в собственности средств производства, жилья и ее размером, но и уровнем доходов, образованием, профессией, сферой занятости, возрастом, полом, происхождением (с учетом различий между внутренними регионами страны и разными государствами), порой принадлежностью к определенному этносу или религии, причем механизмы этой зависимости постоянно меняются в зависимости от конкретного социально-исторического контекста.

К тому же финансовые активы, формально представляющие собой механизм владения предприятиями и средствами производства через акции, облигации, паи и другие ценные бумаги, в известной степени также представляют собой инструмент владения государством и остальным миром. Если человек владеет ценными бумагами в виде государственных долговых обязательств, то говорить, что он «владеет» государством точно так же, как предприятием, не совсем корректно. Кроме того, история знает множество примеров более непосредственных механизмов, за счет которых имущие владели государством или как минимум контролировали его и участвовали в процессах производства государства гораздо активнее обычных граждан, в том числе через цензовую избирательную систему, используемую в XIX и вплоть до начала XX века, либо через финансирование частным капиталом политических партий, средств массовой информации и аналитических центров формирования общественного мнения, в начале XXI века в той или иной степени существующих повсюду. Как бы то ни было, обладание государственными долговыми обязательствами во все времена представляло собой дополнительную форму владения государством, в том смысле, что оно в виде возврата долга может передать держателю подобных бумаг принадлежащую ему собственность (строения, дороги, аэропорты или госпредприятия). Порой государству даже приходится превращать в рекламные площадки исторические памятники, обращать их в наполовину частную собственность (нередко в пользу тех, кто убедил его в том, что не может платить налоги) или, в более общем плане, попадать в зависимость от кредиторов и финансовых рынков, равно как политических и иных «реформ», обретающих в его глазах благосклонность. Собственность неразрывно связана с властными отношениями всегда, а не только когда речь заходит о средствах производства. Таким образом, вопрос государственного долга, власти, которой он наделяет его держателя, и различных механизмов его накопления, погашения или аннулирования сыграл чуть ли не главную роль в начале Великой французской революции XVIII века, а также движения за равенство и упразднения культа собственности в XX веке. Можно не сомневаться, что такая же роль уготована ему и в XXI столетии. Впрочем, об этом мы будем говорить еще не раз.

Кроме средств производства, жилья и государства существует еще одна форма собственности – владение остальным миром, то есть активами в других странах. Это может быть Суэцкий канал, каучуковые плантации в Индокитае, долговые обязательства России или Аргентины. На практике за границей можно владеть чем угодно: средствами производства, государством, а нередко и жильем. Вместе с тем данная форма транснациональной собственности задействует весьма специфичный институциональный инструментарий и властные отношения, в первую очередь в политическом, правовом и иногда военном плане, которые тоже подлежат тщательному изучению. Если говорить о Франции, то в 2020 году объем активов французских граждан в других странах мира практически соответствовал объему активов граждан других государств во Франции, в то время как чистые иностранные активы равнялись нулю (из чего еще не следует, что эти огромные трансграничные активы не играют никакой роли, как раз наоборот). А вот в колониальную эпоху чистые зарубежные активы достигали весьма значительного уровня, занимая центральное место в структуре всей собственности и в огромной степени порождая неравенство между социальными классами как на национальном, так и на международном уровне. Но к основополагающей роли, которую сыграла эта зарубежная, колониальная собственность, равно как к ее исчезновению на пути к равенству в XX веке и роли, какую транснациональные активы могут сыграть в будущем, мы, опять же, еще не раз вернемся в последующих главах.

Трудное становление среднего класса собственников

Но вернемся к динамике распределения собственности с конца XVIII века. Мы уже говорили, что с начала XX по начало XXI века доля 1 % самых богатых во Франции сократилась больше чем вдвое, хотя на сегодняшний день все равно в пять раз превышает совокупные накопления 50 % самых бедных (см. График 4). И если теперь проанализировать глобальную динамику распределения собственности, можно констатировать, что сокращение неравенства главным образом происходит в пользу тех, кого принято называть «средним классом собственников», то есть тех 40 % населения, которые занимают промежуточное положение между 50 % самых бедных и 10 % самых богатых (см. График 6). В действительности можно сделать вывод, что доля 10 % самых богатых в общем объеме собственности сократилась с 85 % в начале XX века, накануне Первой мировой войны, до 50 % в начале 1980-х годов, а к 2020 году опять немного поднялась и достигла 55 %. Заметим, что эти колебания почти точь-в-точь соответствуют изменениям, наблюдавшимся в отношении 1 % самых богатых (см. График 4). Иными словами, искомое сокращение в первую очередь затронуло доминирующий класс (1 % самых богатых), в то время как положение состоя-тельного класса (9 % следующих за ними) оставалось довольно стабильным (их доля в общем объеме собственности сохранялась на уровне 30 %). В отличие от них, доля 40 % тех,