обещают место работы и преподавание в университете. Ты едешь со мной?
— В качестве кого?
— Просто со мной…
— Нет…
— Почему?
— У меня здесь родители, здесь мой сын, здесь моя родина. Я не смогу взять с собой Ромку, ты же знаешь… Без него я не поеду.
— То есть нет?
— Нет…
У нас был тяжелый разговор. В то время выезд за рубеж был «билетом в один конец». Назад уже не пускали… До отъезда оставалось два месяца. Еще два до окончания ординатуры…
Он уехал… Его никто не смог остановить: ни отец, ни мама, ни я… Он принял решение. Для него его решение было всегда единственно-правильное. Без обсуждений. Я осталась в России…
С того момента в моем сердце звучала только одна мелодия:
Хочу тебя забыть, да, видно, не получится,
Сплетаются в года моей печали дни.
Я отдала тебе, Америка-разлучница,
Того, кого люблю, храни его, храни…
— Ма, и ты его простила?
— Сынок, я бы уехала вместе с ним, но должно было совпасть два условия: я согласилась бы уехать только его женой и со своим сыном. К сожалению, ни одно из условий исполнено не было. Женой стать бы я успела, но усыновить Ромку так быстро не получилось бы. А, насчет простила ли: когда любишь, Севочка, и не такое простишь…
Так, за разговорами, мы доехали до Питера. Питер нас встретил не очень дружелюбно: сильный ветер, мокрый снег. Перед КАДом Сева свернул на заправку.
— Мамуль, устала, милая? Потерпи еще немного, сейчас приедем. Диктуй адрес, в навигатор забью.
Я продиктовала. Зазвонил телефон. Номер незнакомый.
— Виолетта Николаевна, добрый вечер. Мне Аня сказала, что Вы приедете, — заговорил утренний голос уже более дружелюбно.
— Уже приехали. На окружной.
— Есть где остановиться?
— Да. На квартире Вячеслава Романовича.
— Вам нужны ключи?
— Ключи у меня есть, если, конечное, замок не меняли последние полтора года. И если знаете, напомните мне, как снять квартиру с сигнализации.
— Я сейчас подойду, живу рядом, помогу устроиться…
— Спасибо.
— Ма, куда теперь? — спросил Севка, подъезжая к дому Вячеслава, к нашему дому…
— Сына, за этим домом, направо… Стоянка перед тобой…
— Здесь мы и припаркуемся…
Он припарковался рядом с черной Вольво последней модели. Я вышла из машины. Подошла к ней, смахнула рукой снег с капота. Она подмигнула фарами.
— Что, кисуля, скучаешь? Больше его заботливая рука не коснется тебя, ты не почувствуешь его волю, не исполнишь его желание. Хозяин теперь будет другой…
Подошел Сева. Обнял меня за плечи, нежно прижав к себе.
— Его?
— Да. Не признавал другую марку автомобиля. Покупал только Вольво.
— Удивительно…
— Да, в мире много удивительного…
Когда покупали Севке его первый авто, сын с Жорой впервые крепко поссорился. Жора у нас сторонник внедорожников и паркетников, предпочитал Бэхи. Сева ничего, кроме Вольво, покупать не хотел и только седан. Пришлось объяснить Жорке, что не нужно так настаивать. «Ты же сам говоришь, что машину, как жену, нужно выбирать тщательно. Это его выбор. Или ты и жену Севке выбирать будешь?». Жорка тогда рассмеялся, пообещал, что не будет. Так и купили в подарок на окончание института Всеволоду «его кисулю».
К нам быстро подошел мужчина.
— Добрый вечер, как добрались?
— Спасибо. Хорошо.
— Я, Игорь Павлович, коллега, первый зам, друг, поверенный, думал во всех делах, оказалось, что нет. Можно Игорь, даже лучше, — представился нам подошедший мужчина.
— Очень приятно, — я протянула ему руку. Он аккуратно ее пожал.
— Пойдемте…, — он рукой показал куда пройти, но я и без него знала.
— Сыночка, возьми сумку.
— Хорошо, мамуль.
Зашли в квартиру. Ключи подошли. Игорь снял с сигнализации — шифр тот же. Слава не любил ничего менять в своей жизни. Тяжело впускал в нее что-то новое. В прихожей сбросила шубку, прошла в ванную, помыла руки. Кухня, спальня, кабинет… Все на своих местах, как будто он только вышел и … уже никогда сюда не вернется. На спинке кресла лежал свитер, небрежно оставленный хозяином, взяла в руки, зарылась в него лицом, вдохнула до боли родной запах и … потеряла сознание.
Очнулась на диване. Рядом хлопотал Севка.
— Ма, не пугай меня. Я папе что скажу?
Я попыталась улыбнуться. Игорь принес сладкий чай. Наш любимый с бергамотом. Именно такой всегда любил Славка…
— Мамуль, а ты жила в этом доме… Твое фото есть повсюду…
В квартире действительно был переизбыток моих фото. Везде. Разных. Было несколько фото с Севкой. На стене над столом красовались две фотографии, оформленные в одинаковые рамки и очень похожие между собой. Вернее, были очень похожи два молодых человека с дипломами в руках, и обнимающие своих матерей. Они улыбались всему миру. Сходство молодых людей было поразительным… Именно эти фото сейчас рассматривал Игорь Павлович.
— Да, Сева. Я знаю. И даже в ванной…
Мужчины посмотрели на меня не понимающе. После укола и горячего сладкого чая мне стало лучше, я встала, подошла к выключателю, включила свет в ванной, но нажала одновременно две клавиши, засветилась панель, оформленная под обычный кафель, на панели всплыло мое фото.
— Здесь много меня… Жаль, что он не захотел тогда…
Мне было тяжело разговаривать.
Игорь Павлович, он оказался новым мужем Ани, который недавно переехал в Питер из Новосибирска, принес нам ужин, Анечка позаботилась. Вячеслав о нем мне рассказывал год назад. Но, знакомы мы еще не были.
Спать я легла на нашу кровать, в нашей спальне. И проплакала почти всю ночь… К утру провалилась в сон. А затем мне снились его теплые губы, ласковые руки и глаза, которые вопрошали, а я не могла им отказать…
Прощание было назначено на утро. После обеда договорились встретиться с нотариусом и самыми близкими в Центре.
В его рабочем кабинете собрались Сева, я, Анечка, Игорь, нотариус и еще двое мужчин. Все с интересом поглядывали на Всеволода. Слепой и тот бы заметил его внешнее сходство с Вячеславом Романовичем. Сын сидел молча. Нотариус зачитал завещание. Все молчали. Молчание нарушила Аня:
— Виолетта, ты в телефонном разговоре мне сказала, что сможешь все объяснить…
— Я просила взять биологический материал.
— Ах да, вот, — она протянула мне две запечатанные пробирки.
— Спасибо. Объяснить смогу, — Сева держал меня за руку и слегка сжимал мои пальцы, это придавало мне уверенности. — Трофимов Всеволод Георгиевич, сын Вячеслава Романовича, наш с ним сын.
Все смотрели на меня и Севку. И я продолжила:
— Биоматериалы мне нужны для подтверждения отцовства, если кто-то захочет оспорить завещание. Надеюсь, этого делать не придется.
— Мы не смогли открыть рабочий ноутбук Вячеслава Романовича.
