Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
к поясу, и сказал: «Пойдём, Софрон!». Молодой купец дивился случившемуся. Степан встал из-за стола, и они пошли вместе.
— Всю ночь играл! — весело рассказывал Степан, — поначалу было худо. А потом как заладилось! — он весело похлопал Софрона по плечу. — А ты? А ты вылез тогда из-за стола зачем-то!
— Ох, что-то припоминаю…
— Пошёл куда-то, и упал! Ха-ха! Миша тебя увёл отсюда.
— А кто ж на моей лошадке ускакал? — взволнованно спрашивал Софрон.
— Фёдор! У него она. Да всё в порядке, отдаст он её тебе!
Они подошли к задней двери кабака. Отворив её, вышли на мороз. Всё ещё стояла ночь, но звёздное небо уже немного посветлело. Справа от них раздалось громкое лошадиное ржание. Здесь, у выхода, стояло два здоровых коня: один чёрный, а другой — серый в яблоках. Они были привязаны к толстому столбу. Степан подошёл к нему и отвязал их. Он тотчас же вскочил на вороного коня, и крикнул Софрону: «Полезай на серого! Дарю!». Софрон в изумлении раскрыл глаза, стоя на месте, и не решаясь что-либо сделать. Но потом опомнился, и подошёл к коню. Поместил сапог в стремя. И, поднатужившись, забрался в седло. «Погнали!» — крикнул Степан, хлестнув поводьями по чёрной спине лошади. Она понеслась во всю прыть.
Они летели по посаду. По большой и широкой улице. Острые крыши теремов мелькали по сторонам. В некоторых окошках горели огоньки. Под тяжёлыми копытами коней вдребезги разбивались замёрзшие лужи. По дороге брёл какой-то мужик с деревянным ведром. Заслышав конский топот, он с воплем бросился в сторону, роняя ведро. Хоромы да избёнки всё мелькали и мелькали. Вдруг Степан крикнул: «Свернём налево! Я знаю одно место». Наездники резко свернули влево, попав на другую улицу. И понеслись дальше.
Дворы попадались всё реже. Изб становилось всё меньше. Копыта коней пробивали толстую заледенелую корку смёрзшегося снега. Впереди показался холм, покрытый снегом, почти лысый. Только по бокам его торчала парочка деревцев. Вслед за вороным конём Степана, Софрон с лошадью взлетели по пологому склону на вершину холма. Степан резко остановил коня. Софрон следом затормозил и своего. Загнанные лошади устало сопели и фырчали. «Тише, тише!» — Степан погладил своего коня по голове. Они медленно провели коней к другому краю холма. Софрон остановился справа от Степана.
Пред их взором, вдали, раскинулась широкая Волга. Она была вся белая, лишь кое-где виднелись сероватые проталины. За нею — леса и пажити. Скучившиеся длинные берёзы хмурым одеялом закрывали половину другого берега реки, перемежаясь с темноверхими рыжеватыми сосенками. В стороне открывались просторы, ещё не освободившиеся от снежного покрывала. Везде белым-бело, но кое-где чернели крошечные зданьица деревень и заимок.
Небосвод просветлел. По всей его синеватой глади сверкали звёзды. А с нижнего края разгоралась заря. Здесь небо окрасилось в оранжево-золотистый цвет. Софрон дышал глубоко, наполняя грудь морозным воздухом, и клубами выдыхая пар. А слева вороной конь Степана, разбрасывая снег, перебирал копытами. Лёгкий синий халат купца сверкал рисунками серебряного узора. «Как же холодно!» — подумал Софрон, потирая застывшее лицо.
Он посмотрел вправо. Там, вдалеке, на пригорке, высилась крепость. Рубленый город! С мощной стеной из брёвен. По всей её длине проходил ряд бревенчатых башен разной высоты, больших и малых, с заострёнными верхушками. За стеной вздымался красивый белокаменный храм, украшенный зеленоватой росписью. В свете едва взошедшего солнца, огромные и толстобокие золотые купола блестели и искрились.
— Какая красота! — говорил Софрон, смотря на крепость и на купола. А затем на другой берег Волги — на леса, на белёсые поля, на пустоши19.
— Да, чудесно! — отвечал Степан, — но уж очень холодно!
Постояв так ещё какое-то время, они медленно развернули коней в обратную сторону. Пред их взором открылся вид на Ярославль. Сотни теремов и избушек лежали как на ладони — стояли порознь, как будто сторонясь друг друга. Из их крыш торчали сказочные резные фигуры. По всему посаду было зажжено множество крохотных огоньков. Но их становилось всё меньше. Повсюду тянулись тоненькие столбики дыма. Наконец, на горизонте выглянуло яркое золотистое солнышко! Степан и Софрон прищурились от его света. Кони под их сёдлами заворчали, и замотали головами.
— Хотел тебя спросить, — учтиво произнёс Софрон. — Для чего едешь в Архангельск?
— Товарища желаю проведать, купца одного, — отвечал Степан. — Давно его знаю. Давно не виделись!
Снизу, со стороны посада, отдалённо зазвучал колокол. Было видно, как там, внизу, появлялись люди — и потихоньку заполоняли улицы. «Но-о!» — крикнул Степан нетерпеливо и ткнул коня в бок. Конь рванул. Вместе с Софроном они полетели вниз по склону — в посад.
[1] Нарты — сани, запряжённые оленями или собаками
[2] Малица — верхняя одежда из оленьих шкур мехом внутрь с капюшоном
[3] Зернь — игра в кости
[4] Толмач — переводчик
[5] Охабень — русская распашная верхняя одежда с откидными рукавами
[6] Ферязь — парадная верхняя одежда без пояса и воротника
[7] Хоромы — просторный деревянный дом
[8] Клеть — постройка для хранения имущества, кладовая
[9] Тафта, как и парча — дорогая шёлковая ткань
[10] Постав — кусок сукна фиксированного размера
[11] Гость — это купец
[12] Полавочник — покрывало для лавки
[13] Ворвань — жир морских млекопитающих, белого медведя или рыб
[14] Палаты — каменное здание со сводами
[15] Немцы — иностранцы из Западной и Северной Европы (англичане, голландцы и др.)
[16] Братина — вид посуды, большая вытянутая ёмкость для еды или напитков
[17] Целовальник — должностное лицо, ведавшее поступлением в казну денежных доходов
[18] Плетень — ограда из прутьев и веток
[19] Пустошь — запустевшая, заброшенная территория
Глава 2. К устью Двины
В вытянутой комнате, за письменным столом, сидел молодой парень, в лёгкой белой рубахе. Склонившись над пустой бумажной книжицей, он выписывал на её листах буковку за буковкой, иногда макая перо в чернильницу и поправляя золотистые космы, падавшие на лицо. И поглядывая, время от времени, в книгу побольше,
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
