следующее мгновение оказалась в центре урагана.
Глава 4
Пять недель спустя
Прощать ее он и не думает.
Куинн рассчитывала, что их отношения закончатся еще месяц назад, когда она сделала свое заявление в Гибралтаре. И ожидала, что Мика будет держаться с ней холодно. Если ей повезет, то в следующий раз, когда они увидятся на дне рождения Иден или на каком-то другом мероприятии, он скажет ей несколько «любезных» слов.
Однако она не ожидала, что он намеренно будет мешать ей писать научную работу. Ей пришло электронное письмо следующего содержания:
«Герр Гулд отказался поручиться за вас. Боюсь, на этот раз мы не сможем открыть вам доступ к письмам».
— Я не просила его ручаться за меня! — воскликнула Куинн, да так громко, что на нее стали оборачиваться.
Она снова уставилась в экран ноутбука, гадая, зачем Мика во все это ввязался. Да, она упомянула о нем, когда болтала с волонтером справочной службы, и сказала, что Мика рекомендовал ей посетить именно этот музей в Вене. Но именно она узнала о том, что у них есть подборка писем жены одного лорда-канцлера, в которых та уговаривала своего мужа способствовать улучшению условий жизни женщин и их детей в начале девятнадцатого века. Оставалось лишь выяснить, могут ли они предоставить ей сканы этих писем. Немецкий она знала плохо, а написаны письма были на баварском диалекте, и все же ей очень хотелось изучить первоисточник.
Волонтер тогда сказал:
«Я сейчас поговорю с куратором и вернусь. Раньше мы так делали для научных сотрудников. У вас великолепные рекомендации, так что, думаю, проблем не будет».
Рекомендации у нее действительно были великолепными. Так как она еще не решила, где будет жить в Канаде, а Иден улетела в Гибралтар на свою свадьбу, Куинн поспешила воспользоваться возможностью расширить свое исследование для кандидатской. Свои скромные сбережения она потратила на проезд, а чтобы компенсировать расходы на питание и проживание, соглашалась на любую работу.
Она искренне надеялась, что изучение писем позволит шире взглянуть на тему ее исследования, тем более что все историки Испании и Франции оказали ей радушный прием. Но почему-то куратор этого музея счел нужным посоветоваться с Микой. И усилиями Мики ее внесли в черный список.
Куинн посмотрела на часы и, поддавшись импульсу, позвонила Люсиль.
— Куинн! — Радостный возглас Люсиль вызвал у Куинн улыбку — и определенное облегчение: значит, о ее откровениях в Гибралтаре никто ничего не рассказывал.
— Привет, Люсиль. Я вас ни от чего не отрываю?
— Вовсе нет. Я решила сделать перерыв, пока сад залит солнцем. Дождусь, когда упадет тень. Ты где?
— В Вене. Поэтому-то я и звоню. Вы не знаете, где сейчас Мика?
— О, мне никогда не удавалось уследить за его перемещениями, — ответила Люсиль. — Летом он обычно на своей яхте, но что-то говорил о том, что его тетка устраивает званый ужин на вилле на озере Комо. Думаю, он едет на свою виллу в Белладжио, если уже не там. Я дам тебе телефон его помощника. Он проверит расписание Мики и позаботится о том, чтобы ты с ним увиделась.
Пока Люсиль говорила, Куинн уже искала рейс на Италию.
— Куинн? — вдруг совсем другим тоном произнесла Люсиль.
— Да? — Куинн крепче сжала трубку.
— Пожалуйста, попроси его позвонить Иден. Она очень расстроена, что он отказывается отвечать на ее звонки.
— Вот как? — Хорошо еще, что он не мешает сестре строить будущее. — Обязательно. Как вам сюрприз Иден? Ее свадьба с Реми?
— Я все еще в шоке. Все случилось так быстро. Она так далеко. Я скучаю по ней. Я побывала у них в Монреале. Они действительно любят друг друга.
— Вы правы.
Куинн была искренне рада за подругу, но ее слегка задевало то, как быстро Иден окунулась в новую жизнь. Ее охватывало знакомое и болезненное чувство покинутости. Именно поэтому она так усердно взялась за исследования. Ей не хотелось возвращаться в Канаду, где у ее подруги было слишком много приоритетов, в очередности которых она, Куинн, стояла на последнем месте.
— И для бизнеса это полезно. Реми проявил щедрость и помог ей, — продолжала Люсиль. — У Иден с магазинами дел по горло, иначе бы она села на самолет и лично повидалась бы с Микой. Иногда он бывает очень упрям.
— Только иногда? — пошутила Куинн.
— Ты и сама хорошо его знаешь, — сказала Люсиль.
Куинн же считала, что знает Мику не лучше других.
— Ой, ко мне пришла соседка, ей нужен лоток для запекания. Мне пора.
— До свидания, — попрощалась Куинн.
Когда раздался стук в дверь, Мика крикнул:
— Войдите!
— Простите, что беспокою вас, синьор. — В кабинет робко проскользнула экономка и продолжила на итальянском: — Там пришла молодая женщина. Она утверждает, что она подруга вашей сестры. Сказала, что вы наверняка ее помните. Куинн Харпер. Она просит, чтобы вы уделили ей пять минут.
«Сказала, что вы наверняка ее помните». Мика заскрежетал зубами. После вчерашнего звонка он отчасти ожидал, что Куинн попробует связаться с ним. Однако он не рассчитывал, что она приедет на его виллу в Белладжио.
Пять минут у него было, но они предназначались именно для того, чем он занимался: потягивал виски и читал текущие новости. По окончании этих пяти минут ему предстояло переодеться и ехать на ужин.
«Прогоните ее». Так ему и следовало бы сказать экономке. После того, как она поступила в Гибралтаре, он испытывал к ней холодную ярость. Ее мотивы до сих пор были ему непонятны, однако он под угрозой смерти не стал бы спрашивать у нее, зачем она рассказала об их отношениях. Она всегда принимала
