Марокко, дворец короля, покои министра безопасности.
Здесь, под расписным куполом потолка, возлежит на коврах и подушках министр безопасности с кальяном в руке, украшенной кольцом с сапфиром.
Перед министром раболепно склонился одноглазый араб со шрамами на лице.
— Мы перехватили шифрованный телефонный разговор, — говорит министр одноглазому. — Русские послали курьера с выкупом за этого бандита. Почти миллион долларов. Но его величество готов дать два миллиона, лишь бы этот курьер не доехал и бандиты отрезали голову собаке, который поднял руку на имущество его величества. Ты понял волю его величества?
Одноглазый кивает, кланяясь.
— Подними на ноги всю агентуру в Европе. Пусть полиция проверяет всех русских. Этот курьер не должен доехать.
Одноглазый кивает, кланяясь.
— Останови курьера, и пусть его деньги станут твоими. А я помолюсь Аллаху, чтобы нас не миновала щедрость его величества. Ты все понял?
Одноглазый кивает, кланяясь.
— Иди.
Одноглазый, пятясь и кланяясь, уходит.
12
Машина летела по Минскому шоссе. Вокруг был уже типично сельский пейзаж — невзрачные деревеньки, старые серые дома… Перед мостом через узкую речку мелькнул столбик с надписью: «р. Березина».
— Так это по этой дороге шел Наполеон? — спросила Алена.
— По этой, — усмехнулся Андрей. — Только непонятно зачем. Взял бы сначала турпутевку сюда, посмотрел бы, что тут и как, и не было бы никакой Бородинской битвы.
— А вы чё, Россию не любите? — обиделась Алена за родину.
— Почему? Люблю, — ответил Андрей. — Но странною любовью. Не победит ее рассудок мой…
— Ой! — перебила Алена. — Смотрите! Совсем как моя деревня! И мы в таком доме живем — ну точно!
— Вот именно, — отозвался Андрей. — И у вас, как тут, со времен Наполеона ничего не изменилось.
— А вот и неправда! У нас телик появился!
— А-а! — усмехнулся Андрей. — Зато сортир остался на улице.
Алена обиженно отвернулась к окну.
— Ну! — сказал Андрей после паузы. — Что ж ты замолчала?
— А у меня больше нет вопросов.
— За державу обиделась? Так-так… Только ты все равно обязана говорить со мной, это твоя работа, ясно? Чтобы я не уснул за рулем.
Но Алена продолжала молчать.
Разбитая, вся в выбоинах и трещинах, летела под колеса дорога, и машину трясло, как на стиральной доске. Только в Белоруссии полотно покрытия стало бетонным и гладким, как взлетная полоса. Андрей повеселел, прибавил скорость, и машина торпедой полетела вперед.
— А вы говорите! — укорила его Алена. — А мы, оказывается, вон какие дороги умеем строить!
— Еще бы! — усмехнулся Андрей. — Все для фронта, все для победы! Эту дорогу Хрущев построил. По ней наши танки должны были дойти до Парижа за тридцать шесть часов! А ты вообще водишь машину?
— Я трактор вожу, — отозвалась Алена.
— А какое у тебя зрение?
— Нормальное.
— Сто процентов?
— Ну…
— А у меня триста.
— Да ладно! Триста не бывает.
— Хочешь, поспорим? — Андрей показал на ближайший столб. — Вот столб видишь?
— Вижу.
— Какая на нем цифра написана?
— Семьсот три.
— Правильно. А вон тот видишь? — И Андрей показал на следующий столб, отстоящий в километре. — Какая на нем цифра? Видишь?
— Нет, еще не вижу.
— А я вижу. Семьсот четыре.
Машина приблизилась к столбу, на нем действительно было написано «704».
— Правда, — удивилась Алена. — Семьсот четыре.
— Но это еще что! — Андрей показал на столб, только что возникший на горизонте. — Вон тот столб видишь? Какая на нем цифра?
Алена молчала.
— Вот! — сказал Андрей. — А я вижу! Семьсот пять!
— Ой, да ну вас! — сообразила Алена. — Это же километры! Делаете из меня дуру! — И обиженно перелезла на заднее сиденье, открыла там сумку-холодильник, принялась делать бутерброды.
— Ничего не дуру, — сказал Андрей. — Я тебя учу.
Открыв бардачок, он достал из него пластиковый пакет, передал Алене:
— На, надень.
— Что это? — Алена отложила готовые бутерброды и открыла пакет. В нем были дешевые клипсы, нательный серебряный крестик на дешевой цепочке и еще какая-то бижутерия. — С чего это я надену?
— Потому что я сказал! — вдруг жестко отрубил Андрей. — Ясно?
Алена, обиженно поведя плечами, надела крестик и клипсы, посмотрела в зеркальце.
— Они мне не личут…
Андрей усмехнулся:
— «Личут»! «Чё»! Ты на самом деле такая дремучая или прикидываешься?
— Ах так?! — обиделась Алена и убрала готовые бутерброды.
13
К вечеру они были под Брестом и уперлись в хвост трехкилометровой очереди автомашин перед таможней и пограничным КПП.
По всему было видно, что этот табор стоит тут целую вечность — легковые автомашины всех моделей и марок… туристические автобусы… мешочники… шоферы… челноки… беженцы с детьми…
— Блин! — в досаде выругался Андрей.
— А что здесь происходит? — не поняла Алена.
— Брест, — сообщил Андрей. — Граница на замке, Брестская крепость, железный занавес… Вот что: сиди в машине, никуда не выходи, поняла?
Алена независимо повела плечом.
— Нет! Тебе ясно? — снова жестко сказал Андрей. — Ни в туалет, никуда!
— Ну, ясно, ясно…
Изъяв ключ из рулевой колонки и защелкнув все дверные замки, Андрей стремительно убежал куда-то вперед этой длиннющей очереди.
