сердце защемило, на глазах непроизвольно выступили слезы, горло сдавило спазмом. «Мамочка, ты только держись, дождись меня, пожалуйста…».
– Сколько времени я без сознания? – все же сумела выдавить из себя.
– Часов пять. Мне пришлось ввести тебе наркоз, потому что надо было обработать и зашить раны. Хорошо, что у тебя не оказалось аллергии на лекарства, – пояснил мужчина, сверля меня внимательным взглядом.
Я снова предприняла попытку принять вертикальное положение.
– Тогда мне тем более надо идти. Спасибо вам огромное за помощь. Как я могу вас отблагодарить? Денег у меня немного, но я могу отработать, например, убраться. К сожалению, больше я ничего не умею, – добавила уже чуть слышно, опустив глаза.
– Что ты заладила: уйти да уйти! Нельзя так относиться к собственному здоровью! В конце концов, я – твой лечащий врач, и я запрещаю тебе какие-либо передвижения!
– Поймите, – решаюсь объяснить немного свою ситуацию, – мне никак сейчас нельзя встречаться с полицией! Пожалуйста! Дайте мне просто уйти! И чем меньше людей увидит меня, тем будет безопасней. Для всех. Да и я не хочу, чтобы у вас были проблемы. Ваш начальник четко сказал, что мне надо убираться отсюда.
– Он мне не начальник. Это моя клиника. Я – совладелец. И только я, как врач, решаю, сколько нужно находиться пациенту в стенах этого здания. И с чего ты вообще решила, что кто-то вызвал полицию? – вопросительно посмотрел на меня врач, подходя ближе.
– А разве… в таких случаях…ну, с травмами…не сообщают в полицию? – пролепетала я.
– Девочка, это частная клиника. И мы не приглашаем полицейских по случаю и без. Клиенты нашей клиники – серьезные люди, и платят большие деньги, чтобы их не беспокоили в том числе. Как, говоришь, тебя зовут? – резко сменил тему мужчина.
Я снова растерялась. Внутренне я чувствую, что могу доверять ему, и мне хочется хоть кому-то открыть душу, почувствовать себя слабой, под защитой надежного мужчины. Но я не могу ошибиться. Слишком высокая цена – жизни моя и моей мамы. И я вру. Вру человеку, который спас мне жизнь, подобрал на улице, словно бездомного котенка, лечил меня, хотя мог пройти мимо, как многие. Да, я чувствую себя гадко, потому что в моих жизненных устоях вранье считается тяжелым проступком. Но как бы то ни было, у меня есть оправдание этому.
– Маша. Мария, – говорю уже тверже.
Доктор лишь усмехается краешком губ, внимательно рассматривая меня, словно увидел впервые.
– Что-то не так? – решаюсь все же спросить, хоть и боюсь услышать то, что он мне ответит.
– В первый раз встречаю девушку с восточной внешностью с исконно-русским именем Маша. Интересно…
Я громко сглатываю, чем, наверно, выдаю себя с головой. Однако, продолжаю стоять на своем, предпочитая сделать вид, что не услышала последней фразы.
– И все-таки, доктор, какой бы не была охраняемой клиника, мне нужно уйти, меня ждут… – пытаюсь снова вернуться к начальной теме.
– Кто и где тебя ждет?
– Близкий человек. Адрес, к сожалению, я не могу сказать. Не спрашивайте меня больше ни о чем, прошу.
– Значит, так, девочка. Никто тебя нигде не ждет. Ты мне нагло врешь. Я нашел тебя с переломом, порезами и гематомами. Их не получить, просто упав, спотыкнувшись или ударившись о косяк. Значит, тебе досталось от кого-то. Ты была в неприметной одежде, возможно, пыталась скрыться. И сейчас ты нервничаешь, постоянно пытаешься убежать и боишься прихода полиции. Соответственно, ты скрываешься. Я прав?
Я поджимаю губы, отвернув голову к окну. Я не хочу говорить ему правды не только потому, что опасаюсь его, но и потому, что если мой отец меня найдет, то под раздачу попадет и доктор. А я, как никто другой, знаю всю степень гнева Мурата Алиева.
– Вы, кажется, не ту профессию выбрали, доктор, – бурчу я, недовольная тем, что меня раскрыли. – Наша полиция много потеряла в вашем лице.
Неожиданно он расхохотался.
– Нет, девочка, я определенно на своем месте. Просто так уж вышло, что я научился замечать и подмечать все детали. С моей работой это очень важно, – разведя руками, произносит доктор, имени которого я до сих пор не удосужилась у него спросить, но слышала, как к нему обращался тот, второй мужчина. Лев. Именно так звали моего единственного друга и первую любовь. Почему-то невольно с тоской сейчас вспомнила о том худоватом, угловатом пареньке, который смог пробудить во мне первые чувства, несмотря на то, что я была совсем-совсем малышкой.
– Вот как мы с тобой поступим. Сейчас ты отдохнешь. Я вколю тебе успокоительное, потому что тебе надо поспать. А я, раз уж здесь оказался, закончу кое-какие дела. А потом, когда ты проснешься, мы уедем, раз уж ты настаиваешь, – сменив тон на серьезный, уведомляет меня мой спаситель.
– Куда? – спрашиваю я только о последнем.
– Раз ты оказалась ночью на улице, значит, все же идти тебе некуда. Соответственно, у нас один выход – ко мне домой.
Я в ужасе смотрю на врача:
– Нет, мы не можем так поступить, я не могу к вам поехать! Просто отпустите меня, Лев, пожалуйста.
– Успокойся, – властно и холодно произносит он. – Я не собираюсь тебя насиловать, если ты переживаешь об этом. Знаешь ли, меня не привлекают маленькие девочки.
Я вспыхнула до корней волос. Об этой стороне ситуации я даже и не думала. Нет, я понимаю, что Лев – взрослый мужчина, у него есть свои физиологические потребности, однако, мне, как истинной женщине, стало обидно от последних слов.
– Дело не в этом, Лев. Когда меня найдут, – намеренно говорю так, потому что уверена, что моих сил не хватит, чтобы долго противостоять отцу и скрываться от него. В конце концов, у него деньги, власть и огромные связи во всех сферах жизни. А у меня… А что есть у меня? Кроме желания жить своей жизнью и спать спокойно, не шарахаясь звуков за дверью? Верно, ничего. Поэтому я уверена, что мой бунт не продлится долго, потому что мне просто напросто нечего противопоставить отцу. – Пострадаете в первую очередь вы. Я бы не хотела таким образом отплатить вам за все, что вы для меня сделали.
Он лишь усмехнулся, прочесав пятерней свои волосы и посмотрев на меня снисходительно:
– Маша, запомни одну прописную истину, которая тебе обязательно пригодится во взрослой жизни: никогда и ничего не решай за мужчину. Не мешай ему совершать добрые поступки в отношении женщины. Иначе он быстро к этому привыкнет и сядет тебе на шею. И не будет не то что каменной стены, за которой ты должна
