звук пробуждает что-то внутри меня и расширяется вместе с улыбкой. Чтобы сохранить свою репутацию, я стираю ее вместе с остатками газировки с автомата.
— Пожалуйста? Мне рожать в любой момент, и лишние руки будут очень кстати во время праздников. — Фрэнки держит запястья новенькой так, будто собирается взять ее в заложницы.
У меня возникает странное желание защитить ее от крабоподобных клешней моей сестры, но, похоже, они знают друг друга. Фрэнки недолго проучилась в колледже, после чего перешла в кулинарную школу, так что, возможно, именно там они и познакомились. Когда вас шесть братьев и сестра, трудно уследить за всеми их друзьями. Черт возьми, я даже не могу вспомнить имя последней женщины, с которой встречался.
Девушка вздыхает, улыбаясь.
— Хорошо, Фрэнки. Я сделаю это. Но действуют условия. Я подала заявки на работу в архитектурные бюро по всей стране. И останусь здесь только до Рождества, а потом уеду, так что тебе придется искать кого-то другого.
Моя сестра визжит и подпрыгивает, хватаясь за живот, а затем сообщает:
— Ребенок тоже очень рад. Спасибо, спасибо. И подумай, может быть, ты найдешь здесь кого-то особенного и останешься.
Она натянуто улыбается.
— Новый год. Новая квартира. Новая я.
Новая девушка.
Может быть, я и приятный, кокетливый, яркий брат, но никогда не упускаю возможности восхититься жизнью, растущей в животе моей сестры — моей новой племянницей.
Фрэнки прижимает руку новенькой к своему животу, чтобы та почувствовала движение. Ее зеленые глаза становятся все шире, а выражение лица смягчается и светлеет, словно она понимает всю серьезность происходящего чуда.
Движимый инстинктом и обожанием, я не могу удержаться и делаю шаг ближе к моей новой племяннице и новой девушке.
Я осматриваю ее с ног до головы, мой разум мгновенно цепенеет, а затем разогревается вспышкой допамина или какого-то другого нейрохимического вещества, которое загорается во мне, как рождественская елка, заставляя меня чувствовать себя раскрасневшимся и кокетливым.
— Джованни. — Фрэнки переходит от ликования к рычанию.
Ослабив свою волчью ухмылку, я вытираю руки о фартук и протягиваю одну, чтобы пожать руку новенькой.
— Я вижу пиццу, пирог и себя в твоем будущем?
Фрэнки шлепает меня.
Новенькая краснеет, когда наши руки соединяются. Ее рука маленькая, и она влезает в мою, как в варежку. Вспышка внутри бумерангом возвращается назад, прокладывая себе путь внутрь от моих пальцев, и словно Нико окатывает меня холодной водой.
— Джио, ты ведь помнишь мою подругу Джой?
Если женщины, с которыми я встречаюсь, больше похожи на моделей, то Джой можно было бы сыграть главную роль в фильме «Холлмарк» с блестящими натуральными каштановыми волосами, высокими скулами, нефритовыми глазами и рождественско-красными губами. Она фигуристая в нужных местах и стройная. Немного выше Фрэнки, у нее стройная и изящная фигура, овальное лицо с небольшим углом к подбородку и очаровательным носиком.
Не надо меня ненавидеть за анализ. Я — фотограф. Оценивать красоту — это то, чем я занимаюсь.
А подруга Фрэнки, Джой, классически красива.
— Эмонд Джой, — говорит моя сестра, поймав мой взгляд.
— Шоколадный батончик? — Я запинаюсь в словах.
— Нет, Джой-Джой, — говорит она так, словно это о чем-то говорит.
Честно говоря, я почти не обращал внимания на друзей сестры, когда мы были младше, но я сканирую свой банк памяти. Джози, Джульетта, Джун, Жасмин, Джоанна… Нет. Это все женщины, с которыми я встречался.
— Джой Гловер? — говорит Фрэнки, пытаясь повторить попытку.
Мои глаза расширяются, когда я с запозданием понимаю, что имел в виду Нико, когда ранее сказал: «перчатка»7.
— Подожди, ты имеешь в виду Джей Лав? — Я удивленно моргаю, не веря, что лучшая подруга моей младшей сестры с брекетами и в очках — та самая сногсшибательная красотка, которая стоит передо мной.
Тепло ползет по моей шее и быстро распространяется по телу так, что у меня все внутри замирает и ошеломляет, как будто я смотрел на вспыхивающие лампочки.
Это новая версия влечения, которую я никогда раньше не испытывал. Оно мгновенное и всеохватывающе. Когда зрение проясняется, я вижу перед собой две дорожки. Одна из них ведет в том же направлении, в котором я двигался уже много лет, а другая — в неизвестность, навстречу этой прекрасной женщине, которая вызывает во мне нечто более сильное, чем дофаминовый шторм или прилив адреналина.
— У тебя больше нет брекетов, — выпаливаю я как идиот.
— Ну да, — говорит сестра. — Это было больше десяти лет назад.
Я никогда не думал о Джой с романтической точки зрения. Она была застенчивой и невинной. Но теперь, когда выросла и брекеты исчезли, мое внимание задерживается на ее губах.
— Их сняли в шестнадцать. — Ее голос дрожит, и она прячет руки за спину.
— К тому времени ты уже покинул гнездо, — напоминает мне Фрэнки.
Прозвище Джей Лав снова эхом отдается в моем сознании. Я разбираю его на части и собираю воспоминания. Никогда в жизни я не испытывал такого волнения и страха.
Ни при свободном восхождении, ни при свободном падении с парашютом, ни при свободной работе.
Но вот это очень похоже на свободу. Как будто я освободился из клетки, о которой и не подозревал. Фрэнки говорит, что я воздвиг стены и правила в отношениях, особенно после первых нескольких неудач. Я защищал себя от любви, хотя именно ее и хотел больше всего на свете.
Цепи, привязывающие меня к моим прошлым ошибкам, исчезают у меня на глазах, заменяясь страстным желанием, которое подтверждает, что Нико был прав. Я был одинок, но не потому, что был один. Скорее, не нашел подходящего человека.
ГЛАВА 4
ДЖОВАННИ
Джой медленно моргает — наверное, она меня не помнит.
Совершенно забыв о своей обычной плавной и кокетливой манере поведения, я шокировано выпаливаю первое, что приходит на ум:
— Я, кокетливый брат. А ты, Джей Лав?
Она прижимает ладони к щекам, как бы прячась, затем разводит указательный и средний пальцы, глядя на меня.
— Ты помнишь наши поп-стар имена?
Это мне надо спрятаться в пещере. Почему я вдруг стал неандертальцем? Прихожу в себя со смешком.
— Как я мог забыть, как вы двое заставляли нас смотреть на ваши танцы и песни? Как тебя звали, Фрэнки? А, точно. Стремная Сестра.
Словно генерал, возглавляющий нападение, она наступает на меня. О-о-о. Моя сестра переходит в режим атаки. Какой бы прекрасный период жизни она ни переживала в данный момент, гормоны у нее бьют ключом. На самом деле это типичное поведение Фрэнки
