— Ничего не нашел?
Я рассказал, как провел время, давая ему возможность самому сделать выводы. Выслушав меня, он сказал:
— Поиски Агрунски идут по двум направлениям. Один отряд отправился по следу с начала его работы по устройству «Горячей линии». Другой занимается более ранним периодом. Это проще, потому что до приглашения Агрунски на «Горячую линию» его хорошо проверила Служба безопасности. Может, просто отыщется какое-нибудь пятно в этом периоде.
— И?..
— Пока ничего. Чистый, как снег. Девственный послужной список, никаких подозрительных дел. Внесенный в список избирателей, он никогда не отказывался от голосования. Появился только один новый момент: его бывший декан рассказал, что на последнем курсе в университете Агрунски был близок к нервной депрессии. Переутомление... Врач, лечивший его, умер, но медицинские записи остались.
Агрунски лечился у врача две недели. Прекрасно отдохнул. После этого вернулся к занятиям. Никаких осложнений.
— Это могло оказаться началом чего-нибудь, нет?
— Возможно... Если бы этот факт обнаружили раньше, ему не доверили бы такой ответственной работы.
— Ничто не доказывает, что он это скрыл?
— Ничто. Депрессия не относится к душевным болезням, так что декан в свое время не счел нужным упомянуть об этом. Переутомление находили почти у всех его усиленно занимающихся студентов.
— Та-ак. А куда же ведет его дальнейший след?
— После установки «Горячей линии» Агрунски участвовал в создании следующего проекта специальных ракетных снарядов. Если помнишь, тогда были зарегистрированы два срыва, прежде чем им удалось преодолеть трудности... Агрунски должен был принять участие в работе по созданию электронной аппаратуры. Но за неделю до начала он попал в автомобильную катастрофу.
Медицинские документы свидетельствуют, что он отделался легко: сломан один палец и совершенно неопасное повреждение позвоночного столба... В общем, ерунда, но этого оказалось достаточно, чтобы аннулировать с ним контракт. В это время Агрунски жил в доме, который купил в О'Галли во Флориде. На его текущем счете в банке было приблизительно сто тысяч долларов. По-видимому, это ранение спины не позволило ему взяться немедленно и за другую работу. Какое-то время он жил на свои сбережения. Вот тут-то и потерялся его след.
Агрунски ни с кем не связывался. Холостяк. Несколько раз его видели в городе, где он делал покупки. Но больше всех его видел кассир банка. Агрунски систематически снимал деньги со своего счета, причем все более и более крупные суммы, которые совсем не соответствовали его образу жизни... Но никто не задавал вопросов... В конце концов он закрыл свой счет, продал дом одному инженеру, который работал над специальным проектом, и... исчез.
— История с женщиной?
— Нет. Было произведено самое глубокое расследование по этому вопросу. Агрунски также не играл и не пил.
— У всех людей есть какая-нибудь слабость.
— Но не у него... Во всяком случае, мы не обнаружили ни одной.
— Но такие парни, как он, не исчезают подобным образом!
Чарли развернулся на каблуках, посмотрел на свой бокал, потом одним глотком выпил его содержимое.
— Он продал свой дом, уложил два чемодана, бросил их в «форд» — старую пятилетнюю машину — и уехал. Месяцем позже продал и автомобиль за пятьсот долларов одному владельцу гаража в Южной Каролине. С тех пор о нем ничего не известно.
— Если он разорился, то одно из двух: или где-то работает, или стерся в порошок.
— Его искали, но не нашли ни в тюрьмах, ни в больницах, ни в госпиталях... Никаких несчастных случаев, в которых фигурировало бы его имя, никто не крал у него паспорта, и никаких признаков, позволяющих думать, что он находится в Канаде или в Мексике. — Чарли остановился, вновь наполнил свой бокал, покачал головой и добавил: — Хэл Рэндольф думает, что он мертв.
— В таком случае Вито Салви не стал бы его искать.
— Знаю... Я тоже верю, что он жив. — Чарли снова покачал головой и позвякал льдом в бокале. — А ты, Тайгер, что скажешь?
— То же, что и вы. Агрунски где-то закопался, стараясь принять какое-то решение. Если на него не наложить руку, прежде чем он начнет действовать, мы должны быть готовы отправиться на тот свет.
— И ты продолжаешь верить, что сможешь его найти?
— Это необходимо, старик. Если наши враги пустили по его следу лучшего человека, то они пустят и следующего. Это дело нельзя бросать. Вито Салви чего-то нащупал, но два ваших парня перебежали ему дорогу, вот он их и уничтожил... А тут еще Гамильтон влез в этот цирк... Больше я ничего не знаю. Теперь... До какого следа Агрунски докопались два ваших агента?
— Сами они ни до чего не докопались. Они работали над Салви — рассчитывали, что он приведет их к Агрунски. В последнем рапорте сообщили о необычном контакте одного мелкого служащего иностранного посольства, за которым они следили, подозревая его в шпионаже. Этот служащий встречался с типом, описание которого совпадает с внешностью Салви, за исключением некоторых деталей, которые всегда легко изменить. Они отправились за ним, и мы больше ничего не слышали о наших людях, пока ты их не обнаружил.
— Полагаю, у Рэндольфа тоже есть команда, которая пытается пойти по следу Салви?
— Здесь тоже белое пятно, — ответил Чарли. — Вито был слишком опытен, чтобы оставлять за собой следы. Увидишь, что в конце концов они это поймут, но потеряют целую неделю.
— У нас нет времени ждать.
— Тогда дай нам другую идею!
Я поставил мой бокал и закурил сигарету.
— В вашей истории об Агрунски что-то есть. Какая-то маленькая кость, которую мне пока не удается обнаружить.
— Знаешь, Тайгер, работа, которую уже проделали в отношении этого парня, сшита накрепко.
— Тем не менее... у меня по-прежнему остается странное ощущение.
— Ну что ж, действуй. Ты нацеливаешься на большой кусок... Но я не верю, что твоя идея с «Белт эл» приведет тебя куда-нибудь. У Агрунски не было никаких причин менять имя или местожительство. Если бы у него возникла проблема с деньгами, то он мог бы прямо обратиться в какое-нибудь исследовательское учреждение и был бы прекрасно обеспечен.
— Может быть... Но я все-таки буду придерживаться моей идеи, пока не найду ее ничего не стоящей.
— Не забывай о факторе времени.
— Вы полагаете, что я могу об этом забыть? — Я выбрался из кресла, взял шляпу и сказал: — В случае, если вдруг понадоблюсь, я буду находиться в Салеме... Мое имя Мартин. Т. Мартин. И еще я хочу получить самую последнюю фотографию Агрунски, какую только можно достать. И как можно скорее.
— Ты ее получишь. Желаю удачи, Тайгер.
