Новгород и Псков именовались «городами от Немецкой украйны», а Поморье – «поморскими городами». Условия для развития землепашества в северо-западных и северных землях были еще хуже, чем в центре, где крестьянин с большим трудом мог обеспечить себя. Зато на севере были широко распространены «промыслы» – рыбный, пушной, добыча слюды и соли, а в городах расцветали торговля и ремесла. Географическая близость к Западной Европе и связь с ней через морские пути сделали Новгород и Псков крупнейшими центрами торгового и культурного обмена.
В последней четверти XVI века в устье Двины появился международный порт – Архангельский город (Новохолмогоры). В северных уездах (кроме Псковской и Новгородской земель) было слабо развито частное, особенно служилое, землевладение. Большинство земель являлись черными – государственными. Здесь были широко распространены традиции земского самоуправления, возможно, восходившие еще ко временам новгородской независимости.
На северо-востоке новгородские земли смыкались с территориями, заселенными племенами коми (зырян), известными как Югра и Пермь. Они попали в орбиту русского влияния в XII–XIII веках, с XIV века здесь распространяется христианство. Писцовые книги XVI века фиксируют здесь редкие погосты с церквями (в том числе погост Усть-Сысола). Это место уникально в культурном отношении. В XIV веке епископ Стефан Пермский создал здесь особую коми-зырянскую азбуку, просуществовавшую до XVI века в среде местных книжников. Лесные охотники и земледельцы коми в это время осваивали под влиянием русских трехпольную систему. Далее на север к Студеному морю (Северному Ледовитому океану) жили коми-оленеводы, а на берегах великой Оби – остяки и вогулы (ханты и манси). Смута обошла этот медвежий угол (в прямом и переносном смысле) Российского государства стороной, если не считать грамот и требований выплат и помощи, доносившихся сюда из центра.
Средняя и Нижняя Волга («понизовые города») были населены разными народами, ранее подвластными правителям Казанского и Астраханского ханств. Наименование «царств» сохранялось за ними в титулатуре российских государей и документах. Управляло этими территориями специальное ведомство – Приказ Казанского дворца. На месте запустевших ордынских городов на Волге появились русские крепости Самара, Саратов, Лаишев, Царицын и другие. Завоеванные в середине XVI века казанские татары и черемисы (мари) полвека спустя продолжали сопротивляться русской власти и сопутствовавшим ей колонизации и христианизации. Всю вторую половину XVI века здесь регулярно поднимались восстания (1552–1557, 1560, 1568, 1571–1574, 1582–1586, 1591–1592). Тлеющий огонь национального мятежа вновь разгорелся в Смутное время, что стало важным фактором общероссийского конфликта.
В низовьях Волги, несмотря на претензии крымцев и соседство с ногайцами, России удалось удержать за собой Астрахань. Если Архангельск был окном в Европу, то Астрахань – в Азию. Присоединение Астрахани открыло России путь к богатейшим рынкам и выгоды транзитной торговли между Востоком и Западом.
К востоку от неспокойного Казанского края, «через Камень» (за Уралом), простирались новые российские владения – Сибирь. Прологом к ним являлась обширная вотчина промышленников Строгановых в Пермской земле – на реках Каме и Чусовой. Пользуясь покровительством Ивана Грозного, Строгановы создали здесь своеобразное государство на границах России и собрали колоссальные богатства за счет солеварения, добычи пушнины и других промыслов. Их война с сибирским ханом Кучумом привела к завоеванию Сибири Ермаком и началу продвижения русских в Сибирь. К началу XVII века почти вся Западная Сибирь вошла в состав Московского царства, были основаны остроги[4] и городки Тюменский, Тобольский, Березовский, Пелымский и другие. В Сибири собирали ясак (дань пушниной), и «мягкое золото» в XVI–XVII веках являлось важнейшей статьей государственного дохода.
В освоении Сибири и дальнейшем продвижении на восток сыграли большую роль казаки – особая этносоциальная группа, занимавшаяся преимущественно военным делом. Казачьи поселения охватывали юг России, уходили к окраинам, которые так и назывались «украйнами», «польскими» и «крымскими». Еще в XV веке появились казаки на Дону и распространились от верховий до среднего течения. Казаки селились в Приазовье, на Средней Волге, на Яике, на Тереке, а крупнейшее, наряду с донским, запорожское казачество обреталось на Днепре. Столицей запорожского казачества была крепость Сечь, неоднократно менявшая свое местоположение. В русских источниках XVII века запорожцы именуются черкасами. Казачьи поселения представляли собой военные республики, избиравшие своих предводителей, но тянувшиеся к покровительству и службе у монархов России и Речи Посполитой.
«Казак» – изначально тюркское слово, означавшее «свободный человек». Между татарскими ордами и русскими селениями возникли станицы таких свободных людей, воевавших на две стороны, грабивших торговые караваны и посольства. Они пополнялись выходцами из татарских ханств, пришлыми и бродячими людьми из России, Великого княжества Литовского, Польши. Постепенно часть казачества поступила на царскую службу, осев в «украинных» городах. Казаками стали называть служилых «по прибору», поступавших на военную службу также в центре и на западной границе. Служилые казаки получали поместья, дворы и жалованье в пограничных крепостях. Таковых было достаточно много, в южных уездах они составляли значительную по численности категорию служилых людей.
Вольные казаки обретались на юго-восточных, южных и юго-западных границах Московского государства (донские, волжские, терские, яицкие, запорожские). Они существовали за счет войны и состояли в непростых отношениях с царским правительством, которое было недовольно казачьими грабежами торговых караванов и посольств, но поощряло нападения казаков на Крым. Придерживаясь православия, казаки провозглашали союз с христианскими государями против татар и турок. Казачество пополнялось за счет крестьян и холопов, выходивших из южных и центральных уездов (в том числе бежавших). В советское время масштабы этого явления и его протестный характер были сильно преувеличены. Документы свидетельствуют, что среди служилых казаков на южной границе было немало бывших крестьян, закрывших обязательства перед помещиками.
До начала XVI века южной границей России была Ока, защищенная береговой чертой, к которой ежегодно выходили войска – сторожить центральные уезды от татар. Затем постепенно линия обороны (засечная черта) сдвинулась на юг, появились южные крепости Тула, Дедилов, Епифань, Донков, Сапожок, Ряжск, Новосиль, Елец, Курск, Орел, Ливны, Воронеж, Валуйки, а в 1599 году окольничий Б. Я. Бельский был послан строить Царев-Борисов у впадения реки Бахтин в Оскол, более чем в 660 верстах к югу от Москвы. По мере продвижения на линии крепостей на юг степные территории за Окой заселялись служилыми людьми и крестьянством. Какую-то часть этого населения составляли беглые крестьяне и холопы. Главную роль в освоении этой территории играло правительство, а расселение шло медленно и неравномерно из‐за постоянной угрозы татарских набегов. В «украинных» городах ощущался недобор служилых людей, и местные воеводы были вынуждены «верстать» пашенных крестьян в казаков и детей боярских, что вызывало проблемы, о которых шла речь ранее. К началу Смуты здесь сложился контингент служилых людей, более демократичный по составу, чем дети боярские
