появляется в школе, перевелся на домашнее обучение.
— Опять тебя доставать будет, урод. Давай всё расскажем Стасу, пусть все кости ему переломает, — бросает в его адрес ругательства защитница с острым языком.
— Нет, и это не обсуждается. Сама разберусь, — довольно строго отвечаю Насте, на что она вздрагивает, но не обижается, понимает, что я не специально.
Не буду вмешивать в это дело Волкова. У него и без меня забот полно. Хочу доказать сама себе, что достаточно взрослая, чтобы впредь самой решать свои проблемы. А не бежать сломя голову за помощью к Стасу, лишний раз подтверждая, что я беззащитный ребенок.
— Пойдем отсюда, — зову подругу, желая быстрее убраться от этого чудовища подальше.
Но глупый план с треском проваливается, потому что на выходе меня уже ждет Кирилл. Подхватывает за локоть и уводит в подсобное помещение под лестницей, которая оказывается не запертой.
Успеваю лишь крикнуть Насте, чтобы позвала классную руководительницу. Она уж точно поможет и никому не проболтается, если попросить.
Похититель заводит меня в темную небольшую комнату, заставленную предметами для уборки. Включает свет и закрывает дверь на ключ. Вот зараза, заранее подготовился. Тут практически нет свободного места, приходится стоять в опасной близости, чуть ли не нос к носу с ним.
— Слушай, Кирилл, перестань меня преследовать, — начинаю разговор в спокойном тоне, стараясь не разозлить его.
— Не хочу. Может, ты мне нравишься, принцесса, — нагло заявляет мне прямо в лицо.
От него сильно разит сигаретами. Начинает мутить от неприятного запаха и духоты. Здесь нет окон и вентиляции.
— Ты поэтому заключил отвратительный спор со своими глупыми друзьями, что переспишь со мной? Хотел проверить, целка я или нет. Так по твоему поступают люди, которые испытывают симпатию? — выплевываю обвинения в невозмутимую рожу.
До сих пор в голове не укладывается, как такая мысль вообще могла зародиться. Я, конечно, понимаю, у богатых свои причуды, но это уже перебор. Хорошо, что меня предупредила одна девушка из его компании. У неё с совестью, видимо, нет проблем.
— Это была ошибка. Я же перед тобой извинился, — смотрит в глаза и ни капли не раскаивается.
— Хватит лапшу на уши вешать. Выпусти меня, мне плохо! Воздуха не хватает, — пытаюсь вразумить идиота напротив.
Где же Настю носит? Киселёв же меня съест сейчас. Глазами пожирает, как дикий зверь. Он, конечно, высокий, стройный, да ещё и богатый, но все это не может перевесить чувство ненависти к нему и заставить простить. Воротит от его поступков.
— Так давай я тебе помогу, поделюсь своим, — поступает предложение, от которого меня сейчас точно стошнит.
Парень наклоняется вперед, и тут раздаются спасительные удары по двери. Наконец. Выдыхаю с облегчением.
— Кирилл Киселев, немедленной откройте дверь, иначе я буду вынуждена сообщить родителям о вашем неприемлемом поведении! — раздается угрожающий расправой голос классной руководительницы.
— Я с тобой ещё не закончил, — кидает напоследок похититель, открывает дверь и уходит.
За ним спешит учитель, что-то разъясняет. Но меня это уже не волнует. Пусть разбирается с этим психопатом сама.
— Ты в порядке? — озабочено спрашивает спасительница.
— Да, всё хорошо, но лучше домой пойду. По пути забегу в больницу.
Прогуливаю последние три урока и иду навестить бабушку, но к ней не пускают. Сообщают, что её состояние ухудшилось, и посещения на сегодня запрещены.
Выхожу из больницы и не знаю, что думать. Врачи ничего толком не объяснили. Ей стало хуже. Но почему? Неужели из-за того разговора. Я была довольно резка, защищая свои чувства, о чем сейчас сожалею. Хотела извиниться за своё поведение.
Довольно долго брожу по Московским улицам. Ноги начинают дрожать от усталости. Пора идти домой, да и телефон разрядился. Но понимаю, что абсолютно не хочу возвращаться в пустую квартиру. Без неё там так одиноко. Нет запахов вкусной еды, доносящихся с кухни. Нет шаркающих шагов и уютных вечерних посиделок за чашкой ароматного чая. Нет её бесконечного ворчания. Ничего нет.
Захожу домой уже под вечер, замерзшая и голодная, с одним единственным желанием — встать под горячие струи воды и смыть в канализацию весь тяжелый груз сегодняшнего дня. Только это не помогает, приносит лишь видимое облегчение. После душа захожу в бабушкину комнату и поудобнее устраиваю своё уставшее тело в кресло-качалку. И его убаюкивающие движения тотчас отправляют меня в царство морфея, где все, уставшие и угнетенные реальностью, находят временный покой.
Кто-то тормошит меня за плечо. Это во сне или наяву? Я же должна быть в квартире одна. Значит, сон. Прихожу к логическому ответу. Однако этот некто продолжает пытаться разбудить меня.
— Соня, проснись! — будто сквозь толщу воды доносится до боли знакомый голос.
— Стас? Что ты здесь делаешь так поздно? — от удивления окончательно просыпаюсь и встаю с кресла.
— Почему твой телефон не доступен? — злится Волков. А в глазах проскакивают искры страха. Не понимаю, что случилось, он обычно себя так не ведет.
— На зарядку поставить забыла. А что? Что-то с бабушкой случилось? — начинаю нервно искать свой телефон. Вдруг звонили из больницы. Стас просто так среди ночи не сорвался бы ко мне.
— Соня, не мельтеши, пойдем на кухню, — игнорирует мой вопрос и строгим тоном приказывает, что мне делать. Послушно повинуюсь и иду вслед за ним. Стас включает свет и усаживает меня за стол. Достает аптечку из верхней полки навесного кухонного шкафа, который мы с бабушкой купили в прошлом году. Что-то там ищет и находит. За его широкой спиной не вижу, что происходит дальше.
— Пей, — ставит на чистую поверхность стола мою любимую кружку, до половины наполненную водой, от которой несет валерьянкой. Хочу возмутиться, однако ловлю его требовательный серьезный взгляд и понимаю, что лучше выпить. В три глотка поглощаю всё содержимое кружки и недовольно морщусь от неприятного привкуса настойки. Не переношу этот аптечный препарат.
— Соня, послушай меня внимательно. Сейчас ты собираешь вещи и на некоторое время едешь жить ко мне, — удивляет который раз за один вечер незваный посетитель.
— Зачем? Что происходит? Ты можешь мне нормально объяснить?
Любимый тяжело вздыхает и садится на стул рядом со мной. Берет мои холодные ладошки в свои горячие руки и крепко сжимает. Его лицо выражает одновременно гамму эмоций: боль, страх, безысходность. Копирую их. Интуитивно понимаю, что случилось что-то страшное. И Стас всего несколькими словами, сказанными шепотом куда-то сквозь меня, разбивает сердце на сотни осколков.
— Аглая Тимуровна умерла сегодня вечером.
Глава 9
Похороны проходят как во сне. Не понимаю, куда бреду, что мне делать, как жить дальше. В голове нет ни
