Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
и аккуратно выводила. Хотя управлять ручкой дрожащей ладонью было непросто.
– Что это у тебя там, деревенщина?
Несколько девочек, ждущих автобус рядом, почуяв неладное, спешно ретировались.
– Ничего, – сказала Сурайя, быстро захлопнув альбом. Она завозилась с молнией на рюкзаке, изо всех сил стараясь просунуть тетрадь внутрь, пока задиры не добрались до неё. Слишком поздно.
Длинными пальцами с аккуратно подпиленными ногтями Дивья выхватила блокнот прямо из рук Сурайи и стала листать страницы. Дивья была лучшей подругой Камелии, и ей доставляло особенное удовольствие впиться этими самыми ногтями в руку Сурайи, когда не видели учителя. Глубокие красные полумесяцы, остающиеся на коже Сурайи, не проходили по нескольку дней. Ногти вонзались так глубоко, что девочка частенько закусывала губу, чтобы не закричать.
Ухмыляясь, Дивья вскинула брови и выпучила глаза с деланым шутовским удивлением.
– Ты только посмотри, Кей, – произнесла она, бросая альбом подруге. – Она воображает себя художницей!
Камелия хмурясь просмотрела тетрадь:
– Ого, деревенщина! И долго ты над этим сидела? Похоже, обожаешь рисовать, а? – Сурайя молчала, не сводя глаз с блокнота в руках Камелии. Она уже давно усвоила: не стоит доверять внешне доброжелательному тону старшеклассниц и их праздной болтовне. Слова Камелии были подобны спокойной реке: крокодилы плавали у самой поверхности, готовые схватить тебя острыми зубами. – Вот будет жаль, если… упс, – Горячий дневной воздух прорезал тошнотворный звук рвущейся бумаги. Сурайя подавила вздох ужаса. – О нет! И как только меня угораздило?!
Дивья хихикнула:
– Дай-ка мне, пока окончательно не испортила… Ой-ёй! – Ещё один звук рвущейся бумаги – резкий, пронзающий сердце. Ехидно улыбаясь, Дивья уставилась на Сурайю и, скомкав бумагу в шарик, бросила его в открытую канализацию позади девочки. Когда рисунок проскользил по воздуху, Сурайя мельком заметила причудливые драконьи чешуйки. – Мы таки-и-ие неуклюжие, – протянула Дивья, и Камелия засмеялась.
– Прекратите, – прошептала Сурайя. – Пожалуйста, хватит!
Однако это лишь подстегнуло негодниц рвать быстрее и смеяться громче. Вскоре от блокнота осталась лишь тоненькая коричневая обложка, с потрёпанного корешка которой жалко свисали клочки бумаги.
– Не волнуйся, – сказала Камелия с усмешкой. – Мы сами выбросим этот мусор. – И, запустив то, что осталось от альбома, в глубокую тёмную канализацию, старшеклассницы побежали домой.
Сурайя медленно приблизилась к краю канализации и долго смотрела, как зловонная вода уносит маленькие белые клочки бумаги. Словно бледные корабли в грязном море. Она даже не пыталась вытереть текущие по щекам слёзы.
Глава восьмая. Дух
ИМЕННО ПЕЧАЛЬНАЯ УЧАСТЬ альбома толкнула Розика на крайние меры.
Остаток дня он изо всех сил старался, чтобы хозяйка улыбнулась. Собрал её любимые цветы (дикий жасмин) и разбросал по всей комнате, чтобы наполнить помещение сладким ароматом. Выманил у пчёл немного свежего золотистого мёда в чашечку из листьев – Сурайя любила по вечерам чай с лимоном и мёдом. Пока она делала домашнее задание, Розик даже улизнул в школу и, прокравшись в учительскую, где мама Сурайи проверяла работы, шепнул ей на ухо совет. Тем же вечером из ларька рядом с почтой мама принесла домой дымящиеся пакеты с любимым наси лемак[10] Сурайи. Когда они сели ужинать, над кокосовым рисом, самбалом[11], яйцами вкрутую и жареной курицей ещё поднимался пар.
Вероятно, это сработало, и, похоже, хозяйке чуть полегчало на душе. Однако Розику этого было недостаточно.
Той ночью, пока Сурайя спала, он сидел на подоконнике, вглядываясь в чернильную темноту и не двигаясь долгое, очень долгое время.
Наконец Розик пошевелился, чиркнув одна о другую длинными ногами, и в темноте прозвучал эхом знакомый стрёкот кузнечиковой песни. Услышав такой, ты бы принял его за часть музыкального сопровождения полуночи наравне с жужжанием комаров и писком гекконов. Впрочем, та песня предназначалась не тебе.
Затем раздался едва слышимый топоток – словно бежали сотни крошечных ножек. Они остановились прямо под окном Розика. Он низко наклонил голову и принялся нашёптывать указания, на что ушло немало времени. Когда маленькие ножки утопали назад во тьму, Розик, как обычно, лёг спать, оплетя Сурайю. На его мордочке было довольное выражение.
На следующий день Камелия и Дивья не пришли в школу. А когда спустя несколько дней они наконец явились, у них были одинаковые короткие стрижки и мрачные физиономии.
– Зачем это они? – шепнула Сурайя однокласснице. – Я думала, они обожают свои волосы.
– Так и было, – прошептала одноклассница в ответ. – Но моя мама заходила вчера в аптеку и встретила там маму Дивьи, которая сказала, что у них было ЖУТКОЕ заражение вшами. Вроде настолько ужасное, что их волосы просто ШЕВЕЛИЛИСЬ. Мама Дивьи прямо не знала, что делать.
Сурайя коснулась собственных длинных волос в аккуратной косе: она ими дорожила и ни за что бы не отрезала.
– А нельзя было воспользоваться каким-нибудь лекарством? Неужели ничего не оставалось, кроме как отрезать?
– Случай был настолько запущенный, что лекарство не помогло! Им обеим пришлось постричься. Я слышала, что они РЫДАЛИ! – Последнее слово было произнесено с особенным удовольствием. Все девочки из параллели робели перед компанией страшеклассниц и явно не сочувствовали их страданиям. По крайней мере, не сильно.
– Бедняжки, – сказала Сурайя мягко.
Собеседница фыркнула.
– Как скажешь, – она пожала плечами и быстро отошла: разговоры с Сурайей до добра не доведут. Новенькая явно оказалась под прицелом Камелии.
Розик высунул голову из кармана потрёпанной рубашки Сурайи. Он упивался картиной – две мерзкие девицы лишились своих длинных блестящих волос – и злорадно улыбался.
Ну и поделом им.
Глава девятая. Дух
ПОСЛЕ ПРОИСШЕСТВИЯ с паразитами террор Камелии и Дивьи пошел на спад. Не то чтобы подруги совсем изменили своей зловредной натуре – но теперь они задирали головы не так высоко: словно, потеряв волосы, лишились части своей силы.
Для Сурайи это ознаменовало начало более счастливой, лёгкой эры. Теперь за целые учебные дни самым худшим было дёрганье за косичку или лёгкий толчок в суматохе перед линейкой. Это не означало, что заводить друзей стало проще. Непопулярность – пиявка, которую, вонзи она в тебя зубы, стряхнуть непросто. Однако Сурайя, смирившаяся со своим положением, была довольна и на уроках сосредотачивалась на заданиях. Перемены они с Розиком проводили вместе в тайном уголке, который обнаружили в первый день в школе, где сквозь листву плюмерии просачивался пятнистый солнечный свет. Постепенно Розик почувствовал, как Сурайя расслабляется, привыкает, обживается, и был этому рад.
Скорее всего, Сурайя и Розик прожили бы таким образом припеваючи целую вечность. Если бы не новенькая.
Она появилась примерно через месяц после начала учебного года и тихо стояла рядом с их
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
