разрыхляя ее и оборачивая пласт, человек выводит из корнеобитаемого слоя “отходы” предшествующих сельскохозяйственных растений, обеспечивая “стерильную” питательную бреду для сельскохозяйственных культур. При этом он удабривает почву, убивая пестицидами инородных пришельцев. Вот вам один из примеров рассматриваемого противоречия.
Другой пример относится к понятию о живых организмах как о следящих системах. Каждый из нас не раз наблюдал, как после зимы в некоторый момент мгновенно трогаются в рост растения в лесах, степях, на лугах и болотах. Зеленый покров стремится максимально захватить энергию солнца, включив при этом в работу (в круговорот) вещество почв. В природе почва практически ни одного дня не бывает без зеленого покрова, дающего нам органическое вещество, кислород и многое другое. На сельскохозяйственных угодьях почва длительное время лишена зеленого покрова. После таяния снегов не сразу наступает физическая зрелость почвы, что задерживает пахоту, затем наступает время обработки почвы и сева, потом — ожидания всходов. Поля пустуют и осенью после снятия урожая. Можно представить, как снижается биопродуктивность ландшафтов на полях по сравнению с постоянно вегетирующими природными сообществами, которые к тому же, имея ярусную структуру, более полно используют энергию солнечного спектра и соответственно почвенные ресурсы. Этот второй пример, иллюстрирующий рассматриваемое противоречие, показывает энергетическое преимущество биогеоценотических систем перед сельскохозяйственными, основанное на их сложной структурно–временной организованности.
Число примеров можно увеличить (качественное разнообразие и целебность природной биопродукции, накопление гумуса в почве под естественной растительностью и т. д.).
Конечно, не сегодня и не завтра великая, исторически инерционная система сельского хозяйства выйдет на новые пути, но на пороге третьего тысячелетия сельскому хозяйству неизбежно придется свою стратегию менять.
Радикальный подход к стратегии современного сельского хозяйства не должен содержать только критическую оценку его состояния. Как бы ни была научно объективна критика, она мало что значит без выдвижения хотя бы самых общих суждений позитивного характера. Вот несколько таких замечаний.
Во–первых, стратегию сельского хозяйства необходимо пересмотреть с точки зрения ее соответствия, а не противоречия природным биосферным процессам. Во–вторых, перевод сельского хозяйства на научную основу будет связан с созданием агросистем с оптимальной структурно–временной организованностью, с многокомпонентными сообществами организмов, включая высшие растения, с высокой стабильностью, минимизированной в агротехническом аспекте, но максимизированной в биологическом смысле.
На этом пути, по–видимому, возможно улучшение не только количественной, но и качественной структуры биопродукции (аминокислотный состав, витамины, целебные вещества, сведение к минимуму содержания в биопродукции промышленных компонентов и др.). А мы надеемся, что в дальнейшем предпочтение будет отдаваться именно качеству биопродукции, а не ее количеству.
Уже в далеком прошлом стихийно–эмпирически сельское хозяйство ощутило неизбежность введения некоторых биогеоценотических элементов, например, севооборота, ротации (круговращения) которого представляют собой некое подобие биогеоценоза, растянутого в пространстве и во времени (3‑х — 9-польный севооборот). Введение севооборота объяснялось не только экономическими, но и биологическими мотивами (утомление почвы, борьба с фитопаразитами и др.). Больше того, как обязательный компонент в севооборот включались поля с многолетними травосмесями. А ведь именно в травосмесях можно увидеть прообраз агроценозов будущего. Мы уже говорили о запасах мировой флоры, из чего следует, что при должной селекции — многоплановой, а не однобокой, ориентированной только на весовую, а не на белковую урожайность, — возможно создание многокомпонентных агросистем будущего. В образцовом луговодстве и лесоводстве мы также видим прообраз агроценозов будущего. Это должны быть надежные следящие системы, обеспечивающие максимальную плотность и постоянство зеленого покрова планеты. Битва за зеленый покров планеты будет генеральным направлением всей стратегии сельского хозяйства будущего. Таким образом, создание агроценозов будущего как высокоорганизованных и управляемых человеком систем, оптимизированных по количеству и качеству биопродукции, — одно из позитивных решений проблемы “Биосфера и человечество”.
При решении вопросов, касающихся биопродуктивности, следует особо выделить два аспекта, внешне непосредственно не связанных с проблемой биосферы. Это, во–первых, вопрос о перевариваемости пищи и кормов человеком и животным и, во–вторых, вопрос о неизбежности частичной смены структуры рационов.
Сейчас накоплен большой материал по биогеоценотическому и химическому составу продовольствия и кормов (аминокислотный состав, каротин, протеин, жир, углеводы, зольные элементы и т. п.), издана не одна “телефонная книга” аналитических данных, проведены многочисленные исследования по перевариваемости пищи и кормов и структуре рационов. В результате всех этих работ мы приходим к выводу, что резервы кпд перевариваемости пищи и кормов достаточно велики. Иными словами, при достаточно высоком уровне селекции животных, всестороннем учете биохимической структуры пищи и кормов, оценке энергетических достоинств рационов и строгом выполнении зоотехических и ветеринарных требований, перевариваемость пищи и кормов может быть реально повышена в количественном и качественном отношении, что даст возможность уменьшить посевные площади, которые можно будет использовать для повышения общей биопродуктивности.
Проблема питания населения необычайно многопланова. Во многих странах существуют институты питания. Пищевая индустрия достигла больших высот. Обозначаются контуры индустрии биосинтеза — микробного, дрожжевого, низших растений. Витаминные препараты стали обычным явлением. Большие возможности открывают биоорганическая химия, химия физиологически активных веществ и химия экстрактивных процессов. Не стоят на месте кормороизводство и консервирование кормов. Широкие транспортные связи позволяют совершать крупные перевозки пищевых продуктов из разных в биогеохимическом отношении провинций: морская биопродукция поступает в глубины континентов, а прибрежные страны потребляют значительные количества континентальной продукции.
Общая тенденция решения продовольственной проблемы, наметившаяся за последние десятилетия, связана с той или иной степенью интенсификации исторически сложившихся систем сельского хозяйствования на фоне непрерывного расширения посевных площадей. Это ведет к наращиванию технической мощи в сельском хозяйстве и к значительным затратам труда для получения того или иного количества биопродукции.
Распашка новых территорий, ранее занятых природными лугами, степями, саваннами, лесами и болотами, неизбежно ведет к ухудшению водного режима территорий и во многих случаях к эрозии почв. По–видимому, с этим связан великий процесс аридизации суши. И какие бы ни были обнаружены планетарные механизмы, роль антропогенного воздействия на этот процесс весьма значительна.
Таким образом, современные тенденции развития сельского хозяйства не содержат ничего принципиально нового. В управление сельским хозяйством еще не проникли биосферно–биогеоценотические подходы. Несмотря на нарастание технического оснащения сельского хозяйства, крестьянский труд по–прежнему остается тяжелым, а коренных сдвигов в повышении уровня биопродуктивности, в особенности ее стабильности, не отмечается ни на одном континенте.
Вместе с тем наметилась тенденция к повышению потребления мяса и молока в развитых странах, а это значит, что должно увеличиться производство кормов для животноводства, в особенности травяных. Многолетние травосмеси, как мы уже говорили, больше всего соответствуют понятию агроценоза будущего. В этом смысле расширение площадей, занятых травами, не противоречит природному биогеоценотическому процессу, а это уже много значит в аспекте воссоздания зеленого покрова планеты, повышения хозяйственной биопродуктивности ландшафтов и частичного решения проблемы качества биопродукции.
