Книга Властный - Райан Мишель

мускулы, чтобы у меня появился хоть какой-то рычаг воздействия на мужчину. Он повалил меня на кровать, и я пыталась сопротивляться, клянусь. Щелчок металлического наручника вселил в меня невообразимый страх. Оникс схватил меня за другую руку. Это было бесполезно, но я вырывалась. Металлический наручник снова щелкнул, приковав меня к кровати, к нему. То, что мне никак не удавалось даже сдвинуть наручники, было удивительно. Я напряглась, пытаясь разглядеть изголовье кровати, но не смогла.

— Сними их с меня! — закричала я очень громко, чтобы было слышно на гребаной луне. Кто-то же должен находиться в этом проклятом месте, кроме нас.

Мистер Блейк покачал головой, словно догадался, о чем я думала. Я пнула его, попав в ребра. Глаза Оникса сузились. Он выглядел взбешенным. Черт, он ведь предупреждал, что его лучше не злить.

Кровать под Ониксом скрипнула, он встал, подошел к другому комоду и вытащил толстую веревку.

— Нет! Ты не станешь меня связывать!

Я пиналась и брыкалась ногами, но он легко схватил меня за лодыжку, обвязав ту веревкой, а затем привязал к отверстиям в изножье кровати. Я увидела их и запаниковала. Черт, со сколькими женщинами он проделывал подобное?

— Я же говорил. Или по-моему, или никак. Можешь провести следующие несколько недель привязанной к кровати, мне все равно. Но не хотелось бы трахать мешок с костями, поэтому тебе нужно есть.

— Иди в задницу! — рычание исходило из глубины всего моего существа, и я хотела сопротивляться, но все четыре мои конечности были связаны, что было адски неудобно. Каждое движение лишь сильнее натирало кожу и саднило.

— Мне нравится, когда ты говоришь непристойности, — сказал Оникс без улыбки. Я тут же закрыла рот, не желая давать ему то, чем он мог бы насладиться или перевернуть в свою пользу. Он небрежно щелкнул выключателем, погасив свет, и забрался ко мне в постель.

В комнате были установлены французские двери, ведущие на балкон. Лунный свет просачивался в них, отчего все белое пространство выглядело еще более ярким даже ночью. Так как я не могла найти часы, то понятия не имела, сколько было времени. Учитывая, что днем я находилась у сестры, а дорога сюда заняла много времени, то по моим предположениям, сейчас должно было быть около десяти или одиннадцати вечера.

Как здесь вообще отслеживать время? Как не сойти с ума? Я даже не знала точно, куда меня привезли. Почему Оникс Блейк поселил меня в эту комнату? Или это его комната? Я была поражена, когда он начал раздеваться передо мной. У меня было больше вопросов, чем ответов. Страха испытывала больше, чем спокойствия. И больше всего меня интересовало, что принесет завтрашний день с этим безумцем рядом.

Я пыталась, но не смогла взять дыхание под контроль. Кровать была невероятно огромной. Скорее всего, ее сделали на заказ. Выдернув из-под меня белое одеяло, Оникс лег под него и прикрыл мою грудь. Затем пододвинулся ко мне и просунул одну руку под меня, другой обнял, а затем закинул свою ногу на мою. Я была скована наручниками, связана веревками, и захвачена мужчиной, который выглядел, как танк. Оникс поправил одеяло, накрыв нас обоих, и прижался лбом к моей голове.

— Мне нужно пописать, — прошептала я, думая о том, как бы вырваться из его хватки.

— Поздравляю, — пробормотал он.

Я попыталась приподнять бедра.

— Я не могу спать, когда ты меня так душишь! — огрызнулась я. Оникс ничего не ответил и даже не пошевелился. — Границы, мистер Блейк! Разве у тебя их нет? Меня связали, заковали в наручники и заперли. Я никуда не сбегу!

Он не произнес ни слова. И не пошевелился.

— Нравится ставить людей в неловкое положение? — спросила я, не ожидая ответа, а больше для того, чтобы остановить вихрь мыслей в голове.

На это Оникс лишь крепче сжал меня.

— Я описаю постель. И все твои белые одеяла. И белый матрас тоже, — я говорила, словно ребенок, закатывающий истерику, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

Оникс поднял голову и встретился со мной взглядом.

— Пописаешь через шесть часов, когда проснемся.

Прежде чем я успела ответить, он опустил голову на прежнее место. Мне не нужно было в туалет. У меня даже не было времени выпить что-нибудь в этом хаосе, поэтому писать я не хотела. Я просто желала, чтобы Оникс развязал меня, снял наручники и дал поразмышлять, но надежда исчезала с каждым его отказом. Несгибаемый — вот как я бы охарактеризовала его. Что было не очень хорошо для моего будущего.

Я вдыхала его аромат — древесное мыло с легким привкусом специй и ванили. От этой смеси мое обоняние и разум жаждали большего. С каждым вдохом я чувствовала, что дышала все глубже и глубже.

Оникс напряженно лежал, не двигаясь. Я ждала, что он уснет. Даже молилась.

В конце концов, поняла, что начала привыкать к его присутствию, и мне с трудом удавалось держать глаза открытыми. Через некоторое время, я сама начала засыпать рядом с негодяем, который выдернул меня из моей же жизни и удобно расположился под боком, в то время как я была несчастна, напугана, но все еще твердо уверена, что он ничего от меня не получит.

Всего лишь очередной ухаб на дороге под названием жизнь. Прошел только один день, кто знал, сколько еще осталось?

Оникс Блейк, вот кто.

7

ОНИКС

Свет был нереально ярким, и я сразу понял, что проспал. Подобное было не типично для меня, но и не впервой. Я вел уникальную жизнь, где работа иногда затягивалась до поздней ночи, поэтому никто бы не поднял тревогу из-за того, что я до сих пор находился в кровати. Да и, честно говоря, плевать мне на всё хотелось. В большинстве случаев работа могла и подождать. А для тех немногих дел, которые были вне моего контроля, существовали управляющие.

У девушки, лежавшей рядом со мной, был невероятно разъяренный вид. Разумеется. Она ведь ощущала жжение от веревок на руках и ногах. Более того, станет еще хуже, когда я их развяжу. А Торрин никогда раньше не связывали, насколько мне было известно.

— Освободи меня, — выдавила она, практически дрожа — женское терпение давно испарилось. Но ее старания держать себя в руках выглядели довольно забавно.

Вместо этого я скатился с кровати и пошел отлить в уборную. Пусть Торрин немного попотеет, ей необходимо было напомнить, кто здесь главный, поэтому я не торопился. Единственное, на что она могла рассчитывать — все будет по-моему, без сомнений.