мой любезный князь. Потом я в прежнем письме извинялся перед милой княгиней, бывшей посредницей нашей в недоразумении с господином] Якобсоном, которое теперь уже кончено. Поручал Вам нашего Володю и наконец, описав кругом четыре страницы и проведя, таким образом, в беседе с тобой часа полтора самым приятным образом, я завернул листок, сделал надпись и положил в куверт, адресованный почтенному нашему другу Ник[олаю] Егоровичу] Дирину, а Володе приказал передать тебе мое письмо. Прошел месяц, другой, наконец, не получал и в третий от тебя ответа, я призадумался и признаюсь, хотя конечно не весьма основательно, мне пришло на ум, что Вы на меня в неудовольствии. Писал я к Николай Егоровичу и Петру Федоровичу, желая знать тому причину, также спрашивал Володю, отдал ли он тебе письмо мое, но мы долго не могли вразумить друг друга. Наконец объяснилось теперь только, что мое письмо пропало. Надо думать, что куверт, в котором было вложено, дорогой распечатался, и оно, лежав отдельно, выскользнуло и было забыто где-либо при вторичном запечатании пакета на имя Николай Егоровича, который исправно получил его, что самое и увеличивало мое недоумение. Но что с этим будем делать, повторять то, что было написано в том письме, я не стану, а скажу несколько слов о нашем житье с тех пор, как я расстался с тобой: были мы сначала в Мариенба-де, потом чрез Баварию, частию* на волах (не подумай, что я этим хочу выразить фигурально медленную езду на почтовых в Баварии, нет, просто на 4-х волах вместо лошадей), мы переехали в Эмс, оттуда в Висбаден, где живем потихоньку с начала октября месяца. Знакомы только с нашими русскими, князь Н. Урусов, Гагарин и Храповицкой. Время проводим очень скучно, хоть здесь театр, часто бывали концерты, балы и т. п., но жена моя всю зиму не выходила из комнаты, а часто даже не вставала с постели. Теперь ей получше, мы пользуемся прекрасной погодой и по два раза в день прогуливаемся в экипаже или пешком, воздух ее, видимо, подкрепляет. (Еще не знаю, где мы проведем [время].)
Еще не знаю, куда прикажут нам ехать, надеюсь, однако, во всяком случае, к августу месяцу возвратиться в Россию и потом, разумеется, весьма скоро иметь удовольствие в Петербурге обнять тебя, любезный друг. А между тем, пожелав тебе доброго здоровья, прошу поцеловать ручки милой прекрасной княгине, засвидетельствовать мое почтение матушке и принять искреннее уверение, что я всегда душевно преданный тебе Александр Фон дер Беллен.
Благодарю тебя и любезное твое семейство за участие к моему Володе. Сделай дружбу, не оставляй его и впредь своим расположением.
Письмо я и этот раз не могу послать под твоим адресом, потому что забыл название дома, на уме вертится Савина, Савельева, Сальникова и Свечникова, но которое из этих прилагательных принадлежит к занимаемому тобой дому, не могу вспомнить.
ОР РГБ. Ф. 455. Оп. 2. Д. 104. Л. 1–2 об. Подлинник. Рукопись.
* Далее слово неразборчиво.
Александру Фон-дер-Беллену [4] довелось познакомиться с великой княгиней Еленой Павловной (1806–1873). Супруга великого князя Михаила Павловича Романова — Фредерика Шарлотта Мария Вюртембергская (нем. Friederike Charlotte Marie Prinzessin von Wiirttemberg) — после переезда в Российскую империю выступала как благотворитель и общественный деятель. В ее ведении находился женский Санкт-Петербургский Мариинский институт.
Ил. 20. Письмо Александра Фон дер Беллена [4] князю Н. М. Шаховскому о состоянии дел в поместье и о возможном наследстве семьи фон Неслер.
ОРРГБ. Ф. 455. Оп. 2. Ед. хр. 104. Л.З-4 об.
Весной 1843 г. княгиня была проездом в Псковской губернии, где 30 апреля в городе Острове устроила прием для местного дворянства. На встрече Александр Беллен [4] подал ей прошение об определении двух его дочерей — Елизаветы [7] и Надежды [10] в Мариинский институт. Позже он вспоминал, что не осмелился бы утруждать ее своими просьбами, если бы не продолжительный недуг жены, поскольку болезнь «препятствовала ей вовсе заниматься воспитанием детей, которые поэтому остаются почти сиротами»[110].
Великая княгиня на прошении поставила свою резолюцию и велела отправить его руководителю Мариинского института Петру Татаринову. После этого и Елизавета, и Надежда поступили в учебное заведение в Санкт-Петербурге[111].
В 40-х гг. XIX в. семью Беллен преследовали утраты. Супруга Александра Фон-дер-Беллена Наталья Васильевна [5] скончалась в 1843 г. В газете «Псковские губернские ведомости» был размещен некролог следующего содержания:
«13 ноября к величайшей горечи семейства и общему сожалению всех, кто только знал ее, скончалась в селе своем Александровском, супруга Псковского уездного предводителя дворянства Наталья Васильевна Фон-дер-Беллен. Многолетняя и изнурительная чахотка медленно приближала ее к роковому часу. День ото дня силы ее слабели, день ото дня росли страдания.
Кто знал, кто видел покойную в ее страданиях, сознается, что надо иметь выше-человеческое терпение, выше-человеческую любовь, чтоб так мучиться и таким образом выносить эти мучения! 18 числа в час по полудни супруг, дети и родные покойной расстались с драгоценным для них прахом.
Мы грустим и об нашей потере — в покойнице мы лишились лучшего, благотворнейшего цветка, который красовался в флоре Псковского общества»[112].
Незадолго до этого прискорбного события не стало и матери Александра — Елизаветы Ивановны [3]. Это произошло в Дерпте после продолжительной болезни и мучительной операции[113]. В 1848 г. умерла бабушка Александра Беллена по материнской линии — Марья Максимовна Ремер. В наследство семьи Беллен перешла часть имущества семьи Ремер, в том числе дом в центре Пскова[114].
Ил. 21. Александр Фон-дер-Беллен [4]в 1870-е.
РГАЛИ. Ф. 2445. Оп. 1. Ед. хр. 99. Л. 6
Спустя десятилетие после смерти Натальи Васильевны Александр Беллен [4] женился второй раз. Его избранницей стала Мария Анна Моллиер [13], в браке с которой у него появилось еще несколько детей. Так, 15 августа 1854 г. родилась Мария-Наталья-Терезия [14]. Примечательно, что одной из восприемниц заочно значилась принцесса Терезия Ольденбургская Нассауская (1815–1871), член императорского двора, основательница деятельности в России Общин сестер милосердия[115].
9 апреля 1857 г. в родовом имении Александровское Островского уезда родился Константин [16][116]. 23 июня 1859 г. на свет появился Александр [21]. Младший сын Беллена, вероятно названный в честь своего отца Александром, оставит существенный след в истории Псковской земли: в начале XX ст. он станет активным
