Прежде чем пожать руку Квиллеру, парень вытер ладонь о штаны.
– Я видел вашу фотографию в газете, – сказал он, вперив глаза в знаменитые усы. – Старик газет не покупает, так я их читаю у Луизы. Я там завтракаю. Правда, газеты вчерашние. Ну да ничего. Всё равно мне нравится их читать. Вы бывали в этой закусочной? Там оладьи почти такие же вкусные, как у моей мамы. Вы знаете мою маму?
– Я и тебя-то не знаю. Как тебя зовут? – мягко спросил Квиллер.
– Обри Скоттен. Вы слышали о «Рыбных садках» Скоттенов? Мой дед основал это дело, потом оно перешло к моему отцу и дядьям. Мой отец умер пять лет назад. Теперь там хозяйничают мои братья. У меня их четверо. Вы с ними знакомы? А мама по-прежнему живет на ферме Скоттенов, на Сэндпит-роуд. Она выращивает цветы на продажу.
– Обри – доброе шотландское имя.
– Мне оно не нравится. У моих братьев нормальные имена: Росс, Скай, Дуглас и Блэр. Я как-то спросил мамашу, с чего это она дала мне такое идиотское имя, так она и сама не знает. Ей оно нравится. А по мне, так имя идиотское. Его и написать-то не все могут без ошибок. О-б-р-и. В школе меня называли Верзила. Что ж, я не против.
– Такое прозвище тебе подходит, – сказал Квиллер. – Ты работаешь вместе с братьями?
– Не-а, мне ихняя работа не по душе. У меня есть пчёлы, я продаю мед. Но со следующей недели будет и настоящее дело. Блэр нашёл мне работу на новой индюшачьей ферме. Инженером-механиком, они это так называют. Мне не надо будет торчать там весь день. Пчелами я тоже смогу заниматься. Ульи стоят у реки. Вы любите пчёл? Они очень дружелюбные, если с ними правильно обращаться. Я с ними разговариваю, и они приносят мне много мёда. Этим летом было очень много мёда. Сейчас они летают над золотарником и астрами и тоже собирают мёд. Нынче летом я заменил в ульях матку.
– И они наверняка остались довольны, – авторитетно произнёс Квиллер, пытаясь скрыть своё полное невежество в области пчеловодства. Он ничего не понимал в том, о чём этот парень сейчас говорил. Однако увидел в этом неплохую тему для «Пера Квилла». – Всё это очень интересно, и я бы хотел подробнее разузнать о твоих дружелюбных пчёлах. Правда, не сегодня, у меня назначена ещё одна встреча. Ты свободен завтра? Я бы хотел написать об этом в газете.
Словоохотливый пчеловод от изумления проглотил язык.
На обратном пути в Пикакс Квиллер радостно подвёл итог своей поездки; ещё два персонажа для книги, которую он всё-таки напишет в один прекрасный день. С каждым из этих новых героев стоило познакомиться поближе. Добряк, которому не нравилось его имя и который с болезненной живостью одинокого человека хватался за любую возможность общения. Можно было без особого труда представить себе комические диалоги болтливого парня и сварливого старикана, скупого на слова и деньги. Большая фантазия требовалась, чтобы вообразить Обри Скоттена в роли инженера-механика.
Квиллер уже слышал об индюшачьей ферме, поддерживаемой Фондом К. Его друг Ник Бамба был приглашён на эту ферму управляющим с возможностью выкупить дело через пару лет. Его даже командировали на ферму в Висконсин, дабы он разузнал там, что к чему. По крайней мере, Ник смог наконец уволиться с тяжелой и неблагодарной работы в тюрьме штата, расположенной близ Мусвилла. В то время как старинная индюшачья ферма Хенстейблов будет продолжать поставки свежей индюшатины в тюрьму и на местные рынки, новая ферма «Замороженная индейка» займётся выращиванием птицы, её замораживанием и отправкой на рынки Центра.
Жена Ника, Лори, тоже времени даром не теряла – она предложила Фонду К. свой проект: маленький ресторанчик в Манежном ряду. Проект утвердили, но о деталях пока умалчивалось.
Квиллер восхищался энергией и трудолюбием этой молодой пары, которая не только воспитывала троих детей, но и принимала участие в любых новых предприятиях. Но вот Обри Скоттен в качестве инженера-механика «Замороженной индейки» его явно смущал. Вернувшись домой, он уточнил у секретаря Фонда телефон новой фермы и позвонил управляющему.
Обменявшись с Ником любезностями, Квиллер перешёл к делу.
– Ник, я только что встретил одного человека, который сказал, что его пригласили к вам на должность инженера-механика.
– Обри Скоттен? Здорово, да?
– Что ты хочешь этим сказать?
– У него золотые руки: он может починить всё без исключения: холодильники, любую технику, машины! Это талант!
– Хм-м, – хмыкнул Квиллер. – Сказать, что я удивлён, значит ничего не сказать.
– Это длинная история. Я расскажу тебе при встрече, – пообещал Ник. – Кстати, что ты думаешь о затее Лори?
– Я кое-что слышал об этом, но без подробностей.
– Позвони ей. Она сейчас дома и с удовольствием введёт тебя в курс дела.
Златокудрая Лори познакомилась с Ником, когда заведовала почтой Мусвилла. Затем Лори разбирала почту Квиллера, побывала в роли хозяйки гостиницы и меблированных комнат для отдыхающих на острове
Завтрак, при этом не забывая воспитывать троих детей и пятерых кошек. Теперь она решила открыть ресторан!
– Как дела? – спросил Квиллер, услышав в трубке её жизнерадостный голос.
– Отлично! Мы открываемся в следующую пятницу.
– Как ты назвала ресторан?
– Прежде чем ответить на твой вопрос, ответь, будь добр, на мой. Квилл, что для тебя значит кормление с ложки?
– Сразу представляешь себя больным ребёнком.
– Вот именно. В словаре написано, что это проявление заботы и нежности. В моём семействе обожают любую еду, которую можно есть ложкой. Итак, я решила открыть первоклассную бульонную под названием «Большая ложка».
– В меню будут только бульоны и супы?
– Да, супы, запеканки – всё, что можно есть ложкой. Сиди в ресторане и ешь, а если не хочешь – тебе завернут заказ и ты съешь его дома. Что скажешь?
– Смело! Но если это устраивает Фонд К., это устраивает и меня.
– Тебе понравится! У меня припасена масса потрясающих рецептов.
– Что ж, желаю тебе удачи и обещаю быть первым посетителем твоего ресторанчика. Только не предлагай мне рыбную похлёбку с репой и сухарями или печенье с пастернаком!
Коко весь день не находил себе места. В двенадцать часов в его миске оказалось угощение, но он скрылся в доме, не обратив на еду никакого внимания. Он вывел из себя Юм-Юм, бесконечно набрасываясь на неё и загоняя на стропила. Он скинул с полки несколько книг. И лишь когда попытался открыть хозяйственную кладовку, Квиллер понял, в чём дело, и помог ему открыть заветную дверцу. Коко опрометью бросился внутрь и уселся на переноске, в которой они с Юм-Юм обычно путешествовали.
– Ах ты плут! – сказал Квиллер. – Хочешь на крылечке поваляться!
Летом он несколько раз вывозил сиамцев в охотничий домик на берегу озера, где они облюбовали для себя бетонное крылечко. Квиллер не понимал, что их так притягивало к этому крыльцу, на ступенях которого они принимали самые изысканные позы, потягивались и любезничали друг с другом, но всё же потакал кошачьим капризам. Вскоре они уже ехали в бревенчатый домик, доставшийся им в наследство от Клингеншоенов.
