Там, где дорога заходит на позицию, стоит КДП. Ворота всё время открыты. На крыше КДП стоит прожектор, светит в сторону казармы. Значит нужно встать лицом к ветру и внимательно смотреть – возможно я увижу свет прожектора. Так и сделал, но сколько не вглядывался в белое марево, ничего не заметил. Ладно, думаю, нужно идти вперёд. Другого варианта нет. Строго на ветер. Должен я упереться в колючку, не могу промазать мимо позиции».
На глаза солдата накатилась слеза, он налил себе в стакан немного водки и молча выпил.
– Да, досталось тебе, братишка, – тихо сказал сидевший в углу моряк, – у нас так начальник караула пропал. Весной оттаял, не дошёл до караулки метров десять.
– У нас в зоне тоже было такое, – начал было я, но меня перебил сержант.
– Всё, хватит болтать, дальше рассказывай.
«Ну, выбора у меня не было. Вернее был. Остаться на месте и замёрзнуть, либо идти вперёд. Я и пошёл, строго на ветер. Сначала начал шаги считать, потом понял, что это бесполезно. Иду и иду себе вперёд. Чувствую долго иду. Колючка уже должна была бы появиться. Но нет её, проклятой. И что-то мне до того жалко себя стало, мочи нет. Заревел, а слёзы сразу застыли и глаза залепили. Еле отодрал их. А ветер начал кружить. То с одной стороны дунет, то с другой. Что делать – непонятно. Стоять нельзя, нужно идти. А куда – тоже непонятно. Одна надежда была, что буря скоро стихнет. Если раньше не свалюсь и не замерзну, то цел останусь. А сил уже нету. До того, братцы мои, охота присесть, свернуться калачиком и отдохнуть. Но понимал – это смерть. И вдруг пахнуло дымом от кочегарки, да так явственно, что я чуть не подпрыгнул. Остановился и стал внимательно принюхиваться и приглядываться по всем сторонам. А метель, чувствую, стихает. Даже вроде звёзды проглянули. Проглянули и снова пропали. Тут вроде сбоку от меня огонёк промелькнул, наверное, прожектор на КДП. Я развернулся в ту сторону и пошёл. Силы как будто прибавились. Но сколько я не шёл, огонёк больше не появлялся. «Нет, чертовка, меня голыми руками не возьмёшь», – подумал я и прибавил шагу. Ветер почти стих. Я зашагал побыстрее. И внезапно со всего маху наткнулся на колючку. Затрещал брезент на спецухе. Хорошо лицо не ободрал. Ну, думаю, жить будем. На душе соловьи запели. Посмотрел вдоль колючки и понял, что я её вижу метров на двадцать. Остановился, внимательно огляделся. Сбоку какой-то бугор виднеется. Что за бугор, никак определить не могу. Нет никаких бугров возле КДП. Это, наверное, я куда-то в сторону ушёл. Только теперь понять – в какую. Решил я на бугор залезть. Он крутой оказался, но я залез. И обомлел. Горизонт сразу раздвинулся. Луна на небе. Светло как днём. Колючка уходит куда-то вдаль. А вон в стороне увидел трубу кочегарную. Из неё дым валит столбом. Прямо вверх. Ветер стих совсем. Я спустился с бугра и снова всё пропало. Белая мгла. Но верхушки столбов с колючкой проглядывают. И ветер задувает нешуточно. Низовая метель, вспомнил я наставление. Поднялся снова на верх. Труба кочегарки стоит метрах в ста от меня. Взял на неё направление и начал спускаться с бугра. Спустился, снова ничего не видно. Пошёл по взятому направлению. И тут натыкаюсь на стену. Что это? Никак не пойму. Пошёл вдоль неё. Дошёл до больших деревянных ворот. Так это же тройка! Третье сооружение, сообразил я. Но как я сюда попал?»
Тут в дверях купе появился милиционер Володя: «А, ты здесь? А бригадир где?» – спрашивает меня.
– Бригадир? Так он в моём купе отдыхает.
– Нет там никого.
– Ну, тогда не знаю. В эту сторону не проходил.
– Пошли с нами.
Мы пришли в моё купе. Точно, бригадира нет. На полу стоит ящик из-под водки. В нём осталось пять бутылок. Володя достаёт одну: «Стаканы давай». Я достал из шкафчика три стакана и поставил на стол. Он наливает два – себе и Коляну. По полному. Выпили и молча вышли в тамбур. «Вот суки», – подумал я и допил остатки прямо из горлышка.
Рассказ 7
За окном была ночь. Я прислонился к стеклу, но ничего не увидел. Правда, через несколько минут проехали какой-то переезд. Он был освещён. За шлагбаумом стоял автобус и несколько машин. Я прилёг на полку и задремал. Внезапно кто-то постучал в дверь купе. Открыв её, заглядывает солдатик. Он был без кителя и рубашки. В одной майке. На плече наколка – льдина и на ней белый медведь. И надпись «Арктика-77».
– Извините, а вино у Вас есть? – робко спрашивает он.
– Вино? Должно быть.
Я встаю ногой на полку и достаю ящик с остатками вина. В нём сиротливо стоят три бутылки.
– Вот всё что осталось.
– По чём? – спрашивает солдатик.
– По чирику, – отвечаю я.
– Нормальная цена, у нас на ЗФИ вино стоило дороже спирта. Так как вино, это витамины, а их, ох как не хватало. Забираю.
– Может ещё водочки возьмёшь. Всего четыре осталось.
– Пока нет. У нас разговор за вино зашёл, вот его решили выпить.
– Я тоже пойду послушаю, если не возражаешь.
– А чего одному сидеть. Пойдёмте.
Я взял две бутылки водки, солдатик три вина, и мы пошли к нему в купе. Заходим, народу человек десять.
– Ну вот вино, как обещал, – сказал солдатик и поставил на стол.
– А вот ещё и водочка, это от меня, – и я поставил бутылки тоже на стол.
– Ну это другое дело, правда разговор пойдёт за вино, как обещали. Давай Геша, рассказывай.
– Погоди Серый, давай сначала горло промочу, – и солдат Геша, который приходил за вином, наливает себе полстакана вина, выпивает, закусывает луковицей, которые лежат на столе вместе с салом и повеселев, окидывает всех взглядом.
– Было это в учебке в Белгороде, где мы с Серым прослужили полгода.
– Так вы вместе были в учебке, и только теперь встретились? – спросил кто-то.
– Да, вот представь себе. Мало того, что земляки, в учебке вместе были и на дембель вместе едем. Ну так, слушайте.
«Прослужили мы где-то месяца по четыре. Уже, вроде как, не зелёные и захотелось нам выпить чего-нибудь. Короче, сходить в самоволку. Нашли мы место, где старички лазят. Это за складами, где всякий мусор валяется, там стена склада вплотную подходит к забору части и по этому углу можно вскарабкаться на него. Высоковато, метров пять будет, но залезть можно. Так вот, выбрали
