в разы превышали мою месячную зарплату. Блондина же разместили как короля, вокруг него кружили, угождая каждому капризу. Мне не по себе, ужасно не по себе, не нормально, когда начальник одевает своего подчиненного, пусть и личного помощника. Сорок три образа, именно столько он заставил померять, ему похоже нравится мое потерянное выражения лица. Голова крутом, мне нравится все, еще бы, все словно сшито на меня. У меня не идеальная фигура, но я довольно худенькая, невысокая, талия и грудь какие-никакие имеются, поэтому облегающим вещам есть что подчеркивать. Я показывала ему каждую вещь и ждала его одобрения, правда большую часть времени он лишь отрицательно кивал.
− Слишком коротко. − это точно не деловой стиль, короткое розовое платье с трудом прикрывало все интимные места, но самое ужасное, что под него не надевают бюстгальтер и ткань не такая плотная, чтобы скрыть грудь, да и в бутике, как они себя называют, слегка прохладно, поэтому мои соски предательски выпирали.
− Убери руки. − я выдохнула, но руки опустила, еще бы, он и не посмотрел туда. Как же стыдно. − Отлично, тебе подходит. Берем.
− Матвей Эдуардович, может хватит? − мы уже отложили десять образов и цена каждого примерно 3000 евро. − Мы подобрали образ под любое мероприятие. − мужчина приложил палец к губам.
− Еще слово и заставлю мерять белье. − мои щеки просто пылают. Он выглядит так расслаблено, мужчина давно избавился от пиджака, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, рукава подкатаны до локтя, он выглядит довольно брутально, я бы даже сказала сексуально. В голове то и дело всплывают моменты нашей первой встречи, когда на нем было лишь полотенце.
Не знаю способен ли он на то, что сказал, но проверять не хотелось. Как говорит тетя, если мужчина платит, женщина должна получать лишь удовольствие. Я всегда борюсь за некую независимость, но не сегодня. Мои ноги гудят, не смотря на удобную обувь, а часах давно на шесть вечера, мы провели слишком много времени за примеркой, посетили почти все брендовые бутики этого комплекса. Мои руки болят от тяжелых пакетов. Матвей рехнулся, он оставил в этом центре больше десяти миллионов лишь на одежду для меня. Я понимаю, что для него это копейки, но я бы нашла такой сумме более достойное применение. Да и к тому же, разве мужчина делает что-то просто так?
− Отныне даже не смей переступать порог моей компании в подобном. Поняла? − он снова указал на мое платье. Кивок. − Вот и отлично, я закажу тебе такси, у меня другие планы на вечер.
− И все же, что я должна? Будете вычитать из моей зарплаты? − когда он смеется появляются прекрасные ямочки.
− Что ж, ты все еще ребенок. Алиса, в следующий четверг намечается благотворительный вечер, мое присутствие обязательно, твое тоже, поэтому, подготовься. − у меня теперь столько платьев, что готова каждый день куда-то выходить. − Ты должна быть моим прекрасным дополнением, поняла, помощница?
Глава 8
− Какого черта ты делаешь?! − мое сердце готово было остановится в эту же секунду, не то, чтобы я была зависима от вещей, просто я знаю их цену и знаю цену деньгам. − Оля, ты вообще идиотка! − я вырвала из ее рук платье, точнее то, что от него осталось. − Что ты творишь, ненормальная? − обычно я стараюсь говорить с сестрой спокойно, но сейчас меня просто трясет от злости.
− Один-один. − девушка поднялась на ноги кладя ножницы на стол.
− Что? Ты вообще, о чем? − я проспала и мне бы уже выходить, но после выходки сестры я хочу во всем разобраться. Я специально не разбирала пакеты, просто засунула их в шкаф, чтобы они не мешались. Да я даже была бы не против попроси Оля надеть их, но это… испортить специально дорогую вещь, это просто за гранью.
− Ты испортила мое платье, я твое, чего разоралась психичка? Купить тебе твой ебарь новое, не переживай. Или ты девственность ради шмоток продала? − рука сама потянулась, я сделала это быстрее чем успела подумать. Пощечина оказалась довольно сильной, сестра в секунду прижала руку к лицу. − Конченная! Ты неадекватная! Отойди от меня! Ты опасна! − меня просто трясет от ее слов.
− Следи за своим языком, − мой голос стал тише. − тебе никто не давал права так общаться с людьми, тем более со мной. − вот она вседозволенность. − Я всего лишь испачкала твое платье и уже исправила это, они висит чистое и наглаженное в шкафу, а что сделала ты? Тобой правит лишь злоба и зависть!
− Я все расскажу маме! Не думай, что тебе это сойдет с рук! − она отступает назад словно я собираюсь сделать с ней что-то еще.
− Валяй, я, в отличии от тебя, взрослый и самостоятельный человек, я не завишу от этой женщины, и она никак не может повлиять на меня. И уж если собираешься жаловаться, то не забудь рассказать ей, что вместо подготовки к университету ты торгуешь своим телом. − сколько злости в глазах, Оля попросила нас со Светой молчать и не сдавать ее маме, сестра приехала в столицу, чтобы поступать, но в первую же неделю потратила все деньги и решила, что учеба ей не нужна, ведь она красотка и с легкостью станет моделью. − Еще раз тронешь мои вещи, пожалеешь. − я не позволю вытирать об меня ноги, пусть я молчу, но это не значит, что мое терпение безгранично.
− Да пошла ты! − я развернулась и показала ей средний палец.
Все, я точно хочу съехать, как можно быстрее и как можно дальше, мне надоело постоянно трепать свои нервы, я хочу уже нормально строить свою жизнь. И все же меня душит обида, всю дорогу до офиса я с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, меня останавливали лишь люди в автобусе, которые могут это увидеть. Я всю жизнь завидовала своим подругам, когда приходила к ним в гости и видела, как мамы могут относиться к своим детям. Разве я виновата, что она забеременела от мужчины, который бросил ее? Разве я виновата, что похожа на него? За что меня ненавидеть? Хотя вот к чему это привело, я старалась быть независимой с детства, всячески старалась помогать ей и угождать, но слышала лишь упреки, а Оля… ей оставалось
