мы сможем перемещаться также через портал.
— То есть, если я решу прогуляться по окрестностям…
— Ты не сможешь этого сделать. Точнее сможешь, но прогуливаться тебе придется недолго. Метров девяносто-сто от забора, не дальше.
— Что ж… ладно.
Не очень-то приятно осознавать, что ты находишься в некоем пузыре, но ничего не поделаешь.
— Ну, мы идем? Позволь мне показать тебе твой новый дом.
— И еще вы обещали рассказать мне о моих родителях.
— Конечно же, я расскажу тебе. Все, что знаю сам.
— Хорошо.
***
— Твоя мама была очень красивой женщиной, — начинает Сафрон, когда мы устраиваемся перед зажженным камином и приступаем к ужину.
Сафрон заикнулся было о том, чтобы отложить все вопросы до завтра с тем, чтобы я хорошенько отдохнула, но я отказалась. Я совершенно не ощущаю усталости. Я хочу информацию и постараюсь вытянуть из старика, не теряя ни секунды.
— У вас есть ее фото?
— Нет, Ульяна, фотографий нет, но я могу воссоздать для тебя ее голографический образ. То, какой она выглядела в последние дни своей жизни.
Я поспешно киваю и Сафрон взмахивает рукой. Тут же над столом появляется проекция женщины с длинными темными волосами, светлой кожей, красивыми голубыми глазами и правильными чертами лица.
Впиваюсь в этот образ и не могу оторвать от него глаз.
Так вот какой она была, моя мама.
Я с жадностью всматриваюсь в ее черты, пытаясь запечатлеть их в памяти навсегда.
А потом ко мне приходит воспоминание о ее последних минутах жизни. Те образы и ее мысли, что я вытащила из головы Кощея.
На глаза наворачиваются слезы, и я пытаюсь сделать все, чтобы не расплакаться.
Ее последние мысли были обо мне. Она спрятала меня, чтобы меня никто не нашел, чтобы Валентин не смог до меня добраться. Она пожертвовала собой ради меня.
Мое сердце сжимается так сильно…
Лишь одна мысль согревает меня, что я отомстила за ее смерть.
И хоть это не вернет мне маму, но все же как-то примиряет с действительностью.
И означает, что я не могу позволить себе быть слабой.
Ее жертва оказалась не напрасной, я осталась жива.
У меня есть способности и я получила дополнительную силу.
Значит, я могу сделать что-то для этого мира. Что-то важное.
Сафрон заикался о месте в Круге. Если он не обманывает меня, как это постоянно делают остальные, я согласна его занять.
Согласна использовать свои силы по назначению.
— А отец… — произношу я вслух после того, как немного прихожу в себя.
Сафрон снова взмахивает рукой.
Образ мамы меркнет и на его месте вырисовывается другой образ.
Статный красивый мужчина с волосами цвета меди и теплыми серыми глазами.
Так вот каким был мой настоящий отец.
Мне отчего-то кажется, что он был высоким. С неторопливыми движениями и красивым голосом.
— Это ваш сын? — спрашиваю я у Сафрона.
Тот кивает.
— Да. Матиас был моим сыном и твоим отцом.
Матиас. Так значит, моего настоящего отца звали Матиас.
— И он был Магом, — добавляю я вслух.
— Да, — кивает Сафрон.
— Как получилось, что истребили всех, кроме вас двоих? — задаю я вопрос, продолжая пристально изучать черты отца.
— Он, как и я, умел приглушать свою магическую сущность усилием воли. Именно поэтому нас не удалось вычислить. Но и открыто выступить в защиту Магов мы не могли без того, чтобы не рассекретить себя. Никто даже не знал, что нас связывают родственные узы, иначе я рисковал потерять свое доверенное лицо, а то и место в Круге. Мы действовали скрыто, но это оказалось недостаточно эффективным.
— Как он умер?
— Однажды он… расслабился, не успел снизить вибрации магии. Люди Валентина, которые по чистой случайности оказались рядом, уловили.
— Вы говорили, его убил сам Валентин.
— Да, так и есть. Его слуги притащили его к нему с помощью специальных заклятий и тот расправился с ним особой жестокостью. Я в тот момент был далеко и не успел вовремя. О чем не перестаю горевать изо дня день.
На лице старика появляется такая усталость и обреченность, что у меня щемит сердце.
Каково это? Вот так потерять сына и знать, что еще немного, и ты бы смог помочь, но не успел?
— По крайней мере, мы отомстили за его смерть, — говорю я, — также, как и за смерть моей мамы.
— Да, мы отомстили, — кивает Сафрон. — Ты, моя родная внучка, которую я обрел, помогла мне в этом и теперь мы с тобой должны держаться вместе.
Я киваю старику, своему деду, в знак согласия.
Сейчас мы с Сафроном на одной волне и слова тут излишни.
***
Образ отца постепенно рассеивается, а ужин заканчивается.
— Сейчас отправляйся спать, — говорит Сафрон, — тебе необходимо восстановить силы, а завтра… завтра я представлю тебя членам Круга, и мы начнем реализовывать наш план.
— Вы расскажете мне, в чем заключается этот план?
— Конечно. Нас в данный момент очень сильно волнует проблема перенаселения планеты.
— Мне кажется, этот вопрос волновал не вас, а Валентина?
— Дорогая моя, он волнует нас всех. Другое дело, какие методы мы используем для решения этой проблемы. В этом между нами есть существенные различия. Валентин выступал за кардинальное решение вопроса, я же всегда считал, что нужно действовать мягче. Ты понимаешь, о чем я?
Я отрицательно мотаю головой.
— Дело в том, что, по моему мнению, мы не должны никого принуждать. Люди сами должны прийти к выводу, что им стоит покинуть нашу планету.
Я хмурюсь, потому что чувствую легкое давление на свой лоб. Но оно тут же исчезает.
— Кстати, Ульяна, Темный лорд тебя чему-нибудь обучал?
— Нет, разве что немного вождению. Он даже ничего мне не рассказывал.
Он обучил меня сопротивлению Гласу, но это же ведь не то, о чем я подумала? Сафрон ведь не пытался воздействовать на меня?
— Да, это на него похоже, не любит болтать попусту, — произносит Сафрон, и откидывается в кресле.
— Ну что ж…
Мы прощаемся до завтра, и я ухожу в выбранную мной комнату.
Не спеша принимаю душ, а потом забираюсь в кровать.
Белье благоухает свежестью, а в самой комнате, как и во всем доме, ни пылинки. Не знаю, как такое возможно в доме, в котором не живут постоянно. Может быть снова какая-то специальная магия.
***
Постепенно я проваливаюсь в сон в надежде как следует выспаться.
И вот тогда со мной и моим мозгом начинает происходить нечто странное.
— Ульяна, ты не скроешься от меня, — слышу голос Демида и подскакиваю на кровати.
Озираюсь по сторонам, но в комнате никого нет.
Похоже, этот
