Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
по классу – от школьной доски к противоположной стене классной комнаты и обратно. Такое случалось не впервые, и господин Клос знал, что скоро все угомонятся. Подобные вспышки истошного подросткового восторга вспыхивали всякий раз, когда учитель в конце урока подбрасывал классу для умственной разминки нечто «горяченькое» из той области математики, с которой в данный момент их знакомил. Строго говоря, понятия и законы логики, которые учитель Клос сегодня изучал со своими подопечными на уроке, не входили в школьный курс математики. Но поскольку курса логики в школьной программе не было, учитель Клос решил посвятить ей пару уроков при изучении курса математики. Он считал – и вполне справедливо, – что без логики нет и математики. Тем, что вызвало такой восторг сегодня, был пример (пожалуй, несколько надуманный) неформальной логики, приведенный в форме анекдота. При этом учитель Клос хотел развлечь школяров. Он начал так:
– Скажите, кто из вас знает, кто такой коммивояжер? – он обвел взглядом класс.
Подняла руку только Ангелика Беккер, у которой отец был коммерсантом:
– Это разъездной торговый агент.
– Верно, Ангелика. Правда, на сегодняшний день людей, занимающихся такой профессией, почти нет. Так вот, слушайте анекдот:
– Встречаются в поезде два коммивояжера. Первый спрашивает у второго: «Куда вы едете?» Второй отвечает: «В Ганновер». Тогда первый говорит второму: «Вы говорите, что едете в Ганновер, чтобы я думал, что вы не едете в Ганновер. Но вы же на самом деле едете в Ганновер. Зачем же вы обманываете?»
После этих слов класс разбушевался. При этом хохотали и те, кто понял смысл, и те, до кого он не дошел. Это был своеобразный сброс напряжения, накопленного в течение урока. Когда шум утих, учитель спросил:
– Все поняли, почему между ними произошел такой разговор?
С места вскочила все та же Ангелика Беккер:
– Потому что они конкуренты.
– Правильно, Ангелика. Объясни, пожалуйста, после урока тем, кто не понял.
Учитель вернулся к своему столу и только теперь заметил Дитмара Гундера, сидящего с поднятой рукой. Дитмар был одним из лучших его учеников и вечно задавал какие-нибудь вопросы, выходящие за рамки школьной программы и не имеющие отношения к теме урока. Он жил своей собственной математической жизнью. Учитель Клос посмотрел на мальчишку:
– Что, Дитмар?
– Господин учитель, что такое вероятность?
– В каком смысле?
– В математическом, конечно.
Учитель Клос взглянул на часы:
– Сейчас окончится урок. Останься. После урока постараюсь тебе объяснить.
Так слово «вероятность» вошло не только в лексикон Дитмара Гундера, но и существенно определило его жизнь.
Сорокапятилетний Дитмар Гундер сидел на роскошном кожаном диване в большой комнате дома, который принадлежал его жене Жаклин Эрленбах, но уже скоро должен был перейти в его непосредственное владение. То, что это произойдет, Дитмар мог утверждать с высокой вероятностью. Вероятность того, что нечто может помешать ему стать полноправным хозяином дома, была низка. Он снова вспомнил, как в далеком школьном детстве учитель математики Клос объяснял ему какой-то пример из области теории вероятностей:
– Понимаешь, Дитмар, если мы утверждаем, что вероятность некоего события ничтожна, то это не значит, что оно не может произойти в принципе. Заруби себе это на носу. Оно может произойти, но мы просто говорим, что вероятность этого ничтожна. Ты понял?
В то время Дитмар это понял, а за свою непростую жизнь он еще и убедился, что часто то, что по расчетам имеет высокую вероятность, так и не случается, а то, вероятность чего ничтожна, вдруг обрушивается на голову человека, принося ему массу неприятностей. Он взял со столика возле дивана на четверть наполненный стакан виски и залпом его выпил. Ему нравился роскошный дом, в котором он в настоящее время проживал, но существовала вероятность, что дом придется продать. Насколько высока эта вероятность, он не представлял. Вероятность продажи дома зависела от другого события, которое могло произойти с пока неоцененной вероятностью. Об этом событии не хотелось думать, потому что, не произойди оно вообще, дом тогда точно придется продавать, так как накопившиеся долги никто ему прощать не собирался. И это можно было утверждать со стопроцентной вероятностью.
Продавать дом, конечно, не хотелось. Дитмар встал с дивана и, запахнув дорогой черный халат, скрестил на груди руки. В таком положении он подошел к бару, откуда достал початую бутылку виски, и вернулся к дивану. Неопределенность ситуации давила, и он еще раз наполнил стакан алкогольным напитком. В дверь позвонили. Он снова опрокинул стакан и пошел открывать. На пороге стояла темнокожая женщина со специальной тележкой для уборки помещений. На полочках тележки были разложены разные тряпки и мочалки, стояли емкости для воды и пластиковые бутылки с чистящими и моющими средствами. Увидев мужчину в халате, она смущенно на ломаном немецком языке сказала:
– Простите, господин. Я должна здесь убирать. Меня заказала фрау Эрленбах. Она дома?
– Она умерла, – коротко ответил Дитмар.
Женщина продолжала стоять и непонимающе смотреть на Дитмара. Он сказал:
– Но вы можете заходить и делать свое дело.
Он пропустил уборщицу, и та со скорбным лицом начала выполнять привычную для нее работу, стараясь не мешать хозяину. Когда она уходила, спросила:
– Теперь вы будете заказывать уборку? На кого высылать счет?
– На Дитмара Гундера, – ответил он и подумал, что вероятность того, что он будет делать подобные заказы, не очень велика.
Пока женщина убирала, он успел до конца допить бутылку виски, и теперь неприятные мысли не так остро сверлили мозг. Гундер откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Телефонный звонок вернул его к реальности. Мужской знакомый голос сказал:
– Привет, Дитмар.
– А, это ты, – ответил он.
– Да. Хочу сообщить тебе кое-что.
– Валяй.
– Этот Курт Хильберт посетил могилу твоей женушки. Я видел это собственными глазами и решил сообщить тебе.
– Ничего особенного. Этот – не от мира сего – изобретатель узнал от меня, что Жаклин умерла. Видимо, решил отдать дань уважения или что-то в этом роде…
– Пожалуй, так. Но он был не один.
– Мало ли кого он захватил с собой…
– Это верно. Но потом он уехал, а этот второй остался и ходил в крематорий.
– Ну и что? У нас там все в порядке.
– Это конечно. Но все же…
– Ты хорошо рассмотрел этого второго?
– Думаю, да. Правда, шел дождь. Пожалуй, я узнаю его, если встречу.
– А он тебя видел?
– Исключено.
– Ладно. Пока подождем. Но ты продолжай посматривать, что там и как.
– Безусловно. Я тут подумал, не сообщить ли об этом туда? – голос замолчал.
Дитмар понял, что он умышленно говорит недомолвками с целью безопасности.
– Я подумаю, – ответил он и положил
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
