меня доктор Коллинз. — Уж если я готова плюнуть на диету и слопать эту аппетитную пасту, то что творится с молодым растущим организмом и подумать страшно.
— Миссис Коллинз, я благодарю вас за искреннюю заботу, но я не голодна.
— Это прозвучало, как «отвали от меня со своей гиперопекой, назойливая мамочка», — кривится Дебора, чем вызывает во мне задорный смех.
— Окей, я буду трайфл.
— М-м-м… взбитые сливки… ох, девочка, ты, верно, смерти моей хочешь. От ожирения.
Прикольная она: веселая и шутит, как надо.
Возможно, причина моего веселого настроения кроется в том, что экзекуция с обследованием завершилась вердиктом «полностью здорова» и окончательно покинувшей меня головной болью.
Докторица что-то мило щебечет и юморит с супругом по телефону, а потому не замечает вошедших.
Каланча, разодетый как заправский денди, вплывает в кафе в сопровождении девицы. Нас этот напыщенный сноб, разумеется, не замечает и ведёт свою спутницу к дальнему столику, садясь напротив меня.
Нарочно, что ли?
— Любимый муж, в борьбе с томатной пастой ты проиграл. Увидимся вечером, — смеется Коллинз и отбивает звонок.
Ее радость в полной мере я оценить не могу, потому как чувствую прожигающий взгляд на своей щеке. Любимый трайфл встает поперек горла, но, чтобы не подавать вида, я с силой впихиваю в рот десертную ложку.
— Может быть и тебе закажем? — осторожно интересуется Дебора, расценив мой взгляд на томаты и расплавленный сыр, как голодный.
— Нет-нет! Всё в порядке, мэм. Я просто задумалась.
— Хорошо, но я всё равно побуду занудой и намекну тебе, что трайфл — это как таблетка для запуска желчи, ненужный сахар на голодный желудок. С таким же успехом ты можешь пожевать жвачку, а потом показать своему организму кукиш, и предложить поесть самого себя.
— Врачебный юмор! Класс, — ехидничаю я.
— Непонятный и странный, как «Черная гора», да? *
— Ну… такое… Всё же полуразрушенные валлийские замки выигрывают.
К счастью, доктор Коллинз обладает действительно хорошим чувством юмора и самоиронией, поэтому она громко смеется, привлекая к нам внимание.
«Нежелательное» — с досадой отмечаю я, когда замечаю чужую тень.
Но, очень знакомую…
— Миссис Коллинз, — каланча учтиво склоняет голову: — Подошёл поздороваться.
— Добрый день, — улыбается женщина, не замечая плотоядных взглядов Рональдса, атакующих мое декольте…
У тебя свой дессерт сидит, его и лопай!
Уф, бе-е-есит…
— Рей, наша еда! — неделикатно шумит блонда, ещё больше меня раздражая тем, что она срисовала его взгляды и сейчас пытается меня испепелить.
Меня!
Отчаянно хочется крикнуть: — «Разбирайся со своим кобелём!», но я же леди. И не просто леди, а страсть, как увлечена своим трайфлом. Даже пачкаю сливками губу, чтобы неторопливо вытереть ее кончиком пальца.
— Приятного аппетита, — булькает Рей и, наконец-то, возвращается за свой столик.
И зачем он, спрашивается, вообще подходил?
— Неужели мистер Рональдс решил вывести в свет свою невесту? Любопытно… — заговорщически тянет Дебора.
А вот мне совершенно не интересно!
Невеста, значит, у него?
И ведь сидит, уплетает свой ростбиф, так что щеки трещат, и не давится им. А блондиночка, завернутая во всё облачное и несуразное, поедом его ест. Да так, что вот-вот обглодает всё до костей, или и их не оставит.
И меня совершенно не колышет ее нога, обутая в сапожок на гигантской шпильке, которая медленно ползет по его ноге, уверенно подбираясь к паху. Это также скучно, как наблюдать за брачными играми лемуров — тоска зеленая.
— Там что-то интересное, да? — шепчет Коллинз, ловя меня на подглядывании. — Мэри, милая, ты сейчас ложку сломаешь.
— Не особенно. Просто голова снова какая-то тяжелая, — безбожно вру. — Миссис Коллинз, я могу сегодня остаться переночевать у родителей, а завтра вернуться?
— Нет, Мэриан. Прости, но кристалл перехода действует только на сегодня. Я тебя забрала — я тебя и верну, — ее тон становится сдержаннее и официальнее.
Врач разглядывает меня с непроницаемым выражением лица, как будто размышляет, не слишком ли мы увлеклись панибратским общением и не пора ли положить этому конец.
— Миссис Коллинз, прошу прощения, но я совершенно случайно услышал ваш разговор. — Тень от Каланчи заслоняет мне солнце, поэтому я отворачиваюсь.
Тем более, он подошёл не ко мне, а к Деборе, а я не милая и пушистая.
— В чем дело, Райан?
— Я остаюсь в городе и с кристаллом проблем не будет. Утром привезу мисс Нэнси в целости и сохранности, — белозубая улыбка Кэна слепит даже меня, а чего уж говорить о докторице, которая растекается лужицей и с радостью принимает его предложение.
— Не стоит утруждать себя, Рей, — как можно радушнее шиплю я. — Мое желание остаться было блажью. Миссис Коллинз, прошу прощения, и мы можем вернуться в Уорлдс Энд прямо сейчас.
Тем более, я уже не в состоянии доесть свой трайфл. Он просто не переварится из-за клокочущей ярости.
Дебора задумчиво жуёт нижнюю губу, поглядывая то на меня, то на заносчивую персиковую задницу.
После чего препарирует без ножа своим вердиктом:
— Мэри, милая, у тебя было столько исследований. Думаю, ничего ужасного не произойдет, если ты поспишь дома, в привычной обстановке.
— Не беспокойтесь, мэм. На меня можно положиться, — уверяет ее Каланча и плотоядно ныряет своими топазами в мое декольте.
И Дебора Коллинз, обрадованная возможностью не возвращаться в университет, смывается из кафе со скоростью Флэша!
Вот и доверяй медицине после такой подставы …
— Невестушка-то твоя не против? — выплевываю я, оставшись без врачебной поддержки.
— Это не твоя забота, Крольчонок, — скалится мистер «накачанная задница» и, схватив мой локоть в тиски, тащит на выход.
* The Black Mountain / «Черная гора» — является третьей по величине в Южном Уэльсе и расположена в национальном парке Брекон-Биконс. Ее высота достигает более 800 метров и сочетает в себе живописные ландшафты, стоячие кельтские камни и культовые сооружения.
Для жителей Британии Черная гора является крайне странной достопримечательностью. Поэтому доктор Коллинз пошутила, проведя параллель с медицинским (не всем понятным) юмором.
Глава 9
Рей
Отцу в любом случае непременно доложат о случившемся, а я прослыву конченным мудаком без манер и такта. Мать будет в предынфарктном состоянии отпаивать себя хересом, костеря своего единственного сына, которому сейчас так не хватает заботливого материнского крыла, потому что все свои силы она бросает на борьбу за бедных и обездоленных. Тем более, что по мнению ее подружек, я отчаянно нуждаюсь в невесте, чтобы, наконец, остепениться и связать себя узами брака с достойнейшей из достойных.
— Потешил своё самолюбие? А теперь отвези меня в универ, — шипит Мэри, расстреливая мой висок невидимой картечью.
— Какая деловая пигалица выискалась. А
