нами последний оплот девичьей чести — покрывало с пушистиками.
— Мудро! — прокомментировал мою внезапную покладистость маг.
— А я, вообще, отличаюсь сообразительностью!
— Неужели?
— Представьте себе!
— Как-то не представляется!
— А вы сделайте над собой усилие.
— Над собой неинтересно!
— Это потому что у вас ограниченная фантазия!
— Да-а-а?
— Да! Вы в принципе узко мыслите. Вцепились в дурацкую версию со мной в роли злодейки и не желаете от неё отказываться.
— Не дурацкую, а логичную и подкреплённую вещественными доказательствами, — напомнил маг.
— Ничего подобного! Все ваши доказательства — лишь череда совпадений. Я вам просто не нравлюсь, признайтесь уже. Вот вы и сделали меня крайней. Но я честная ведьма. И у вас я ничего не крала! Поэтому требую, чтобы мне предоставили возможность себя защитить.
Орсизы активно закивали, тоже, видимо, требуя.
— Тебе меч выдать или свод законов для изучения? — съязвил лорд. — Защищаться будешь в бою или в суде?
— Мне выдать возможность самой найти этот ваш дурацкий артефакт и получить извинения, которые вы мне задолжали!
— Кстати, — оживился маг и пальцем поманил сброшенный на пол сюртук, — о долгах! — Он выудил из кармана подлетевшей одёжки свиток и протянул его мне. — Ознакомься!
Разворачивала бумагу я с опаской, и не зря! Свёрнутыми в трубочку оказались сразу три счёта: за безбилетную живность, за сожранные этой живностью пирожные, а ещё за моральную травму, нанесённую этим пожиранием повару. Последний счёт был особенно впечатляющим. Кажется, каменоломни меня ждут в любом случае, ибо столько денег мне не раздобыть, даже продав все свои яды по тройной цене и сбагрив рыжего в рабство.
Если только…
— А давайте поспорим!
— А мы что делаем?
— Я имею в виду небольшое пари. Если я найду вашу пропажу, вы оплатите вот эти счета, — я помахала бумажками, — и принесёте мне публичные извинения.
— Занятно, — протянул лорд и, ухватив меня за руку с веером счетов, резко дёрнул на себя. Не свалилась я на него лишь чудом, зато едва не раздавила орсизов. — А что, если не найдёшь? — поинтересовался он, заглядывая в мои глаза.
— Найду! — отрезала я, вырвав руку, и отодвинулась обратно к краю.
— Пари без вариантов не бывает, ведьма, — улыбнулся лорд. Хищно так… и загадочно.
— Чего вы хотите?
— Не найдёшь артефакт — отдашь мне своих зверушек.
Пушистики протестующе засопели, а я возмущённо выпалила:
— На друзей не спорю!
— Тогда, — ничуть не расстроившись, продолжил вымогатель, — будешь год на меня работать.
— Кем это? — Нет, я знала, что выиграю — ведь Жморик никуда не денется из-под койки в некромантсткой, но… Всегда лучше подстраховаться.
— Да какая разница? В постель не позову — даже не надейся!
— Да ну? — Я окинула взглядом место своего пребывания. Даже рукой махнула для дополнительной демонстрации. — Уже позвали.
— Соглашайся, ведьма, — нисколько не смутился маг. — Иначе просидишь здесь до конца поездки, а после отправишься к дознавателям.
И это называется выбором?
— Дорогие пассажиры, — вклинился в нашу увлекательную беседу голос поганки.
— Да сколько ж можно-то?! — взвыла я и поспешно улеглась.
Ближайшие минут десять нам было не до разговоров.
ГЛАВА 8
— Нет, Страхова, я знал, что ты проблемная, но чтобы настолько! — нудеть рыжий не переставал, но пузатый флакон из тёмного стекла держал твёрдо: его тощие бледные пальцы в россыпи веснушек даже не дрожали.
— Я, Зарик, тоже подозревала, что ты зануден, но масштабов занудства и предположить не могла, — вяло огрызалась я, осторожненько пинцетом выдирая лепестки из невзрачного белого цветочка и ещё более осторожно пропихивая их через горлышко обманчиво небольшого пузырька с пространственным карманом.
Это только с виду могильная купавка безобидна, а на деле ядовитее гадюки. Отсчитав четырнадцать лепестков, вернула цветок обратно к «сену» и выудила из ларца с ядами настойку сизого дуба.
Как ни странно, под монотонные причитания Ураганова отлично работалось. Да и, вообще, парень оказался не так бесполезен и беспомощен, как выглядел. Например, ввиду отсутствия меня и моей ценной шляпы сам решил проблему с новым мухомором-вещателем, который вырос на месте прежнего, плотно обмотав его тёплым шарфом. Теперь эта гадость рекламная напоминала закутанного заботливой бабулей карапуза и могла только невнятно мычать.
А ещё Святозар за меня волновался. Вернувшись под конвоем к нашему купе, я как раз застала спор соседа с дежурящим у двери огром. Рыжик требовал немедленно проводить его к начальнику поезда, чтобы тот объяснил ему, куда меня подевали. Словом, Ураганова я даже зауважала.
Ну так… немножко!
Не настолько, чтобы это мешало мне язвить.
— Знаешь, Зарик, — отсчитывая ядовитые капли, начала я, — у меня бабушка планирует отойти от дел и небольшой молочный заводик открыть. Не хочешь к ней работать пойти?
— Кем это? — не впечатлился предложением рыжий.
— Да ничего сложного! Будешь сидеть на лавочке в зале простокваши и рассказывать, как провёл лето.
— Зачем? — реплики парня становились всё короче.
— А чтоб молоко быстрее скисало!
— Ну ты и…
— Кто?
— Ведьма ты, Страхова!
— Ага, потомственная! Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Всё, Зарик, закупоривай!
На Зарика Святозар дулся почти как на Сквознякова, но флакон специальной пробкой с распылителем заткнул шустро и уверенно. А я окончательно поняла — придётся дружить. И все же Заром называть его язык не поворачивался, потому что Зар для меня — это Сигурд СальдоЗАР. Муж моей лучшей подруги Кати и просто-таки шикарнейший мужчина. Уверенный в себе, надёжный, умный, красивый. Эталон мужественности! В отличие от его младшего братца Сверра. Впрочем, не будем о последнем.
— Слушай, Ураганов, а ты ведь отличник?
— Допустим. — И в голосе такая опаска — точно обучаемый! А ещё сообразительный.
— Значит, мозг должен иметь. Хотя у вас, созидателей, с этим плоховато — всё в созидательные порывы уходит. По опыту говорю, не понаслышке. В общем, ты ведь уже понял, в какую трясину мы вляпались, да?
— В смысле? Ты про Кикиморию? Так адрес назначения нам ещё в АРиС сообщили. Или ты ушами прохлопала? — попытался сыронизировать рыжик.
— Не тупи, Зарик! Лучше оглядись и подумай, как выживать будешь, если у них там в этой Кикимории всё на их треклятый фирменный экспресс похоже.
Вот теперь парень дрогнул — чуть моим драгоценным флаконом об стол не долбанул. Пришлось поспешно отобрать свеженькое зелье и только потом развивать мысль:
— В общем, поодиночке мы из этой пучины вымогательства не выплывем. Ты так точно! Посему предлагаю заключить уникальное — тьфу ты, прицепилось же кикиморское любимое словечко! — межфакультетское перемирие. Созидание и разрушение против серомордых жадин, как тебе?
— Чего?
— Клинок разногласий в болоте утопим, говорю, и проживём этот год, совместно отбиваясь от местных культурных и прочих особенностей.
