сказала. Они вместе вернулись домой, держась за руки.
Семестр закончился. Наступили летние каникулы. Мурод и Нозанин планировали остаться в Турции и работать на полную ставку. Они очень хотели накопить денег. Подтянуть свой турецкий. Но, к сожалению, мать Мурода не разрешила им это сделать. Она очень просила сына приехать в Таджикистан. Мол она соскучилась. По приезду, Мурод и Нозанин остановились жить у его родителей. Так как своей квартиры у них не было. И снять жилье — не было финансов. И тут началось веселье. Каникулы у свекрови. Теперь она всем рассказывала, что из-за страхов невестки ее сын не ездит к морю, или что ее сыночек такой молодец сам готовит еду, а вот невестка такая нехорошая, только отдыхает.
Его мать не пускала Нозанин с ним на тусовки с друзьями. Заставляла ее сидеть с его сестренкой. Однажды, когда Нозанин заболела. Она заставила ее мыть окна на кухне с холодной водой. — Чем ездить за город с мальчиками, лучше помой окна. Вот тебе ведро и тряпка. Нозанин молча плакала в ванне. Потом выходила как будто ничего плохого не произошло. А кто я такая в этом доме, чтобы перечить его матери? Ей было всего 19. А свекровь, наверное, думала, что ей все 30. Она частенько высказывалась сыну: “… у нее нет материнского инстинкта. Могла бы и за сестренкой присмотреть. А нет, ей хочется с тобой гулять. Нечего делать девочке среди мальчиков. Пусть сидит дома и занимается ребенком”. Такое было ощущение, что мать Мурода считала, что Нозанин была обязана сидеть с ее дочерью. Почему бы ей самой не заняться воспитанием и развитием своего ребенка? — часто задумывалась Нозанин…Ведь я на каникулах. И я сама еще ребенок…почему я должна выполнять роль матери для ее чада?
За месяц до вылета, Нозанин и Мурод. Комната молодых. Он сидит за компьютером. Играет в игру. Она уже все сделала по дому. Убралась. Приготовила. Помыла посуду. Села в комнате рядом с мужем. Проходит час. Муж все еще играет.
Нозанин: Мурод, а может я поеду навестить маму?
Мурод: Зачем? Сиди дома.
Нозанин: Но ты играешь. А мне скучно. Я поеду на часик. Скоро вернусь.
Мурод: Я сказал нет. Вон пообщайся с сестренкой. Займитесь чем-нибудь.
Нозанин: Но ведь у меня каникулы. Я хочу побыть со своей семьей. Ты ведь проводишь время со своей.
Мурод: Нет. Я все уже сказал. Никуда ты не пойдешь.
Тут открывается входная дверь и заходит его мама.
— Что тут происходит? Что за крики?
Мурод: Да вот, Нозанин хочет, чтобы я ее отпустил домой к маме.
— Так отпусти, пусть идет….
Тут Нозанин понимает, что эти простые, и как казалось на первый взгляд «доброжелательные» слова «…отпусти, пусть идет…» означали на самом деле намного больше, чем просто разрешение погостить у родителей. Это был призыв матери к сыну «разводись!». Нозанин выбежала на улицу. Оглянулась назад на мужа, напоследок. А он стоял ровно и непоколебимо как памятник. Так Нозанин вернулась в родительский дом. Вскоре, каникулы закончились. А вместе с летом закончился и их брак.
Порой родители не понимают какое влияние могут оказать на своих детей. А может, наоборот. Манипулируют. Но терпеть ущемление ее прав, унижения и запреты, нелюбовь, Нозанин не собиралась. Поэтому она ушла. Хоть это и было во вред ее отношениям с мужем. Но все-таки, она сумела выбрать себя! Ведь в конце концов, любить ее по-настоящему может лишь она сама.
Шоколадка
Фойе школы. Как это обычно бывает в советских школах — белые стены, светлые двери, комнатные цветы в огромных коричневых горшках. Вход во внутрь здания школы. Слева — на стене висит доска с правилами школы и новостями о мероприятиях. Там же рядом кабинет директора. Справа от двери большое зеркало. Что очень необычно. Чуть дальше небольшая кладовая, где дети хранят свои куртки и сумки, пока ждут своих родителей.
Она учиться в 9 классе. А он совсем скоро выпускник 11 класса. Им осталось потерпеть друг друга каких-то пару недель. Конец учебного дня. Вот они встретились на первом этаже у зеркала. Он невысокого роста. Черные густые волосы. На нем белая гладко выглаженная рубашка. Черные классические брюки. Любуется своей красотой. Поправляет волосы. Она находиться прямо перед ним. В белой блузке и в черной юбочке до колен. Стоит. Не дышит. Смотрит на него. А он как будто ее не замечает. Она почувствовала себя невидимкой. И ей так и хотелось сказать ему что-нибудь этакое. Чтобы обратить его внимание. Она не может подобрать слова. А он улыбается сам себе. Она растерялась из-за своих ощущений. И выдала: «Какой же ты урод!» — крикнула она. «Получилось грубовато», подумала она про себя. Он разозлился. Вдруг неожиданно для нее начал дергаться и истерить «Ты с ума сошла? Да ты больная!». Прибегает его подруга, то ли одноклассница, то ли двоюродная сестра и успокаивая его, уводит с собой. «Уффф. Слава Богу обошлось. Вдогонку она закричала «Я пошутила». Если честно, ей было немного страшно. «Если бы не эта девушка, он бы меня ударил», размышляла она. «Ну, зато теперь он знает, что я существую. А то притворялся, что меня нет. Я есть. Так тебе и надо!»
С тех пор они не сталкивались. Прошла еще неделя. Вскоре наступил май месяц. Школа. Большая перемена. В коридоре толпа учеников. Жутко тесно. Кто-то идет в одну сторону, другие в обратную. Она маленького роста, но отважно пытается пробраться между дылдами, которые казались ей как стая крупных животных. А она маленькая овечка. И тут нежданно негаданно кто-то выкрикивает из толпы: «Шоколадка!». Она смотрит по сторонам. Где же он? Почему я его не вижу. Ах да, я же мелкая как щегол. Стоит поднять голову вверх и оглянуться по сторонам. Но, к сожалению, это бесполезно. Он как трус выкрикнул мою кличку и спрятался в кусты. Трус! Подумала она. Продолжая идти в сторону выхода.
Как только она оказалось на улице. Она наконец-то заметила его. Он стоял с друзьями во дворе школы. Они громко смеялись. И смотрели на нее. Это ее разозлило. Она смело шагнула в их сторону.
Прошла пару шагов. Остановилась. Те мальчики продолжали глазеть на нее в ожидании реакции «Что же она сделает?». А она просто прошла мимо. И даже не взглянула в их сторону. Ее подруги ожидали ее у ворот школы. Так все разошлись по домам.
Следующий день. Снова школа. Большая
