Он всю дорогу был ко мне неравнодушен. — Я, кстати, когда началась эта катавасия, заглядывал к вам в комнату, и вас там почему-то не обнаружил!
— Вероятно, потому, что к тому моменту я уже выбежал на лестницу.
— Я не видел, как вы это сделали!
— Неудивительно. Я бежал быстро.
— Вы не поставили меня в известность об уходе! Это серьёзное нарушение режима!
— Виноват. Каюсь. — Я повернулся к Полли. Похвалил: — Чудесно выглядите, Аполлинария Андреевна.
— О, мерси, Константин Александрович. — Полли опустила взгляд вниз, на свои голые ноги. Смутилась и плотнее запахнула покрывало, но любопытство оказалось сильнее смущения: — Что случилось?
— Джонатан немного заблудился, — объяснил я. — Слушай, раз уж ты здесь, будь добра — почини окно. Ты ведь говорила, что освоила Реконструкцию?
Реконструкцией называлось заклинание, позволяющее восстановить сломанный предмет. Владели Реконструкцией только белые маги, и эта техника была не самой простой. Я, к примеру, до неё так и не добрался. Не потому, что не сумел бы научиться, просто отчего-то постоянно находились другие дела.
Полли покраснела ещё сильнее. Пробормотала:
— Освоила, да-да! Конечно, освоила. Но… Видишь ли, я так устала… Едва успела заснуть — а спросонья у меня даже обычные заклинания получаются не очень хорошо…
Полли оглянулась на дверь — словно надеясь, что оттуда вот прямо сейчас появится кто-то, кто придёт ей на выручку. И, как ни странно, произошло именно это.
— Что случилось, Костя⁈ — выпалил выскочивший на крыльцо Мишель.
Я вздохнул. С тоской спросил:
— Эта летучая зараза весь корпус перебудила, что ли?
— А вы сомневались, господин Барятинский? — ехидно спросил Синельников. — Не каждую ночь, знаете ли, сумасшедшие чайки носятся с воплями по этажам и выбивают окна вместе с рамами!
— Государю императору — ура! — заорал на Синельникова Джонатан.
Так воинственно, что тот отшатнулся.
— Чайка не виновата, что вы на ночь выключаете свет, и дверь в санузел приходится искать наощупь, — огрызнулся я. — Джонатан в корпусе ещё не освоился, вот и заблудился. — Мишелю сказал: — Всё в порядке, ложная тревога. А если ты починишь окно, будет вообще отлично.
Мишель посмотрел на осколки стекла на газоне. Перевёл взгляд на Джонатана. Пробормотал:
— Вот оно что… Да, конечно. Одну секунду.
Он сбежал с крыльца и протянул руку к осколкам. Те поднялись с земли. На лету собрались в единое целое и устремились вверх — к четвёртому этажу. Стекло вместе с рамой с тихим звоном встало на место.
— Спасибо, — сказал Мишелю я.
Пошёл в корпус. Синельников напомнил мне вслед о штрафных баллах. Фамилии Полли и Мишеля — таких же злостных нарушителей дисциплины — тоже прозвучали.
— Влипли, — вздохнул Мишель. — Впрочем, ладно. Не в первый раз… Хотя, боюсь, и не в последний, — он покосился на Джонатана.
— Из-за него — в последний, — пообещал я. И посмотрел на Джонатана так, что тот, не выдержав, отвернулся. — Больше он ничего подобного не устроит, обещаю.
* * *
Корпус гудел. Спящих здесь, кажется, не осталось вовсе. Пока мы поднимались, Мишель рассказал мне подробности.
Джонатан, как выяснилось, выбил окно не сразу. Сначала он, перелетев перегородку моей комнаты, с воплем «Государю императору — ура!» пронёсся по коридору. Дверь на чёрную лестницу, по которой спускался я, оказалась закрытой, и Джонатан устремился к парадной лестнице. Здесь дверей не было — коридоры вели прямо к широким пролетам.
Джонатан ворвался на третий этаж, к девчонкам. Магическая защита, явно не рассчитанная на проникновения чаек, сработала странным образом. Пропустить Джонатана — пропустила, но о том, что на этаже оказалось существо мужского пола, заверещала на весь корпус. Проснувшиеся девушки подняли визг.
Существо мужского пола, не забывая на лету прославлять государя императора, всё так же стремительно пронеслось по этажу. Меня там ожидаемо не обнаружило и устремилось обратно к лестнице. Исследовав тем же способом второй и первый этажи и выяснив, что парадная дверь корпуса заперта, Джонатан вернулся на наш, четвёртый этаж. Убедился, что за время его отсутствия я в комнате не появился. Учинять погром не стал — ну, логично, нам тут ещё ночевать. И недолго думая устремился в комнату, где отдыхали наставники. На полном ходу вынес окно, а заодно опрокинул на пол едва успевший закипеть самовар.
Лужа вытекла аж в коридор, один из «дядек» её вытирал.
А на пороге моей комнаты топтался Гаврила. Он укоризненно покачал головой:
— Эх-х, ваше сиятельство! А я говорил — надобно эту тварюгу на цепь садить!
Он показал мне кожаный поводок — состоящий теперь из двух частей. Части выглядели так, будто по поводку, когда он был целым, долбили кузнечным молотом. Хотя, в общем-то, в каком-то смысле так и было.
Картина рисовалась простая и ясная: действие магического поводка закончилось раньше, чем я ожидал, всё-таки не силён пока в этом заклинании. Да и то сказать — едва успел его выучить. Джонатан почувствовал близость свободы и принялся долбить клювом по обычному поводку. Глушилка сработала как надо — стук никто не услышал. А поводок, судя по всему, долго не продержался.
Я посмотрел на могучий клюв Джонатана и всё-таки не выдержал — от души по нему щёлкнул.
— Государю императору — ура, — обиделся Джонатан.
— Пошёл вон, — приказал я.
Джонатан грустно протопал под парту — где и нахохлился, всем своим видом изображая оскорблённую невинность.
— Ишь ты, — покачал головой Гаврила. — Ишшо и обижается! — Но быстро проникся к этой заразе сочувствием. Предложил: — Может, ему подстилку какую притащить, ваше сиятельство? Была у меня где-то шинеля старая…
— По башке бы ему притащить, — буркнул я.
Но когда Гаврила принёс старую шинель, помог ему расстелить её под столом.
Курсанты затихли в своих комнатах, на этаже наступила тишина. Гаврила ушёл.
— Ну вот и что мне с тобой делать, а? — усевшись на кровать, спросил у Джонатана я. — Ей-богу, допрыгаешься — на кафедру естествознания отнесу! Сдам на опыты.
Джонатан зыркнул на меня хитрым круглым глазом и спрятал башку под крыло.
Ну да. Ему-то хорошо. Не ему, небось, штрафные баллы огребать.
* * *
Утром, проснувшись, я увидел на полу конверт — его подсунули под дверь.
Опасности я не чувствовал, но паранойя Капитана Чейна заставила сначала исследовать конверт на все возможные виды разной магической дряни, а уж потом взять в руки.
'За мной прiяхали. Попрощаться ужѣ не успѣямъ. Спасибо тѣбѣ за всё! Буду ждать.
Крiстина'
Конверт она, должно быть, передала с Гаврилой.
К себе в комнату, значит, вернулась без проблем, уже хорошо. А то, что пришлось уехать — грустно, конечно. Но такова уж судьба контрразведчика.
Я вышел из комнаты и закрыл дверь. Поднял взгляд вверх и увидел Джонатана, сидящего на перегородке.
Вздохнул.
— Ты опять потащишься за мной, да?
— Государю императору — ура! — порадовал меня Джонатан.
— А если бы здесь была нормальная стена — ты бы пробил башкой её или дверь?
— Государю императору — ура!
— Господи! — закатил я глаза. — И за что мне такое счастье?
Однако счастье на этом и не думало заканчиваться. Поодаль хлопнула дверь другой комнаты, и я увидел вышедшего в коридор Жоржа Юсупова.
Глава 7
Мы с Юсуповым, похоже, остались на этаже вдвоём — все остальные успели уйти на завтрак.
Жорж за лето изменился. Он срезал свой белобрысый хвост, так что волосы теперь не достигали даже до плеч, зато скрывали уши.
С Жоржем меня связывали непростые отношения. Он был моим первым соперником на поединке за место в Ближнем Кругу — год назад, когда я едва успел осмотреться в этом мире, ничего ещё толком не знал и не понимал. Поединок Жорж проиграл. Как проигрывал мне и дальше, везде и во всем. И ненавидел меня за это с каждым днём всё больше. Месяц назад, когда во время моей битвы с Юнгом погиб отец Жоржа, ненависть, похоже, достигла апогея.
Как только я встретился с Жоржем глазами, понял, что не ошибаюсь. Он, не говоря ни слова, лишь быстро оглянувшись и убедившись, что больше в коридоре никого нет, ринулся на меня.
На левой руке Жоржа, которую он выхватил из кармана, что-то сверкнуло.
Часы? Похоже на то. Раньше я у него часов не видел… А в следующее мгновение в меня полетел магический удар. Мощный, Жорж вложил в него все силы.
Он рассчитывал, вероятно, на эффект неожиданности. Ну, и магический уровень у Юсупова с момента нашей последней встречи изрядно вырос, в этом сомнений не было.
Закрываться Щитом я не стал. Белое Зеркало — техника, отражающая удар и возвращающая его тому, кто ударил.
К чести Жоржа — Зеркало я едва успел выставить. Если бы задержался хоть на мгновение, удар меня догнал бы. Раньше Юсупов
