— неудивительно, что его команды были отлично организованы, футболисты дорожили мячом и стремились играть в пас. Впрочем, игру в пас — в шотландской манере — можно было объяснить и количеством шотландцев, игравших за команду. В некоторых матчах в составе «Престона» играл один-единственный англичанин — капитан команды, Фред Дьюхерст. Фред был еще и единственным любителем среди поначалу тайных, а затем и явных профессионалов: он работал преподавателем в престонской католической школе (следующим знаменитым учителем-футболистом будет Эвелин (Ивлин) Линтотт, о нем позже).
«Папу» Саделла нетрудно сравнить с «дедушкой» Лениным. Владимир Ильич, который в обозначенном 1887 году оканчивает симбирскую гимназию с золотой медалью, как известно, всегда проверял: сыты ли товарищи по партии, в добром ли они здравии и не мокрые ли простыни постелили им в гостинице во время проведения партийной конференции. Ну а Саделл — все пытался уговорить своих подопечных, правда не слишком успешно, отказаться от алкоголя и перейти к правильному питанию — ведь у футболистов появились свободные деньги, что тут же стало приводить к буйным банкетам с битьем посуды, вокзальных и гостиничных окон и тех, кто мешал народным героям весело справлять удачные выступления. Неудивительно, что Саделл теперь частенько появляется и в полиции — вытаскивая «детей» из камер предварительного заключения, — и в суде, защищая и отмазывая своих футболистов. Причем «своими» для него были все, кто выступал в футболке «Престона», вне зависимости от национальности и цвета кожи — как и Ленин, Саделл был интернационалистом. Одним из первых в истории он приглашает в команду темнокожего игрока: Артур Уортон (о нем позже) был голкипером «Престона» и дошел до полуфинала Кубка все того же 1887 года.
Но начиналась тренерская карьера Саделла совсем не радужно. В гости к «Престону» приехал «Блэкберн Роверс», в рядах которого уже играл первый футболист, нелегально получавший деньги за выход на поле, — шотландец Ферги Сутер. Гости не оставили от хозяев бутсы на бутсе: 16–0. Не лучшее начало для карьеры великого менеджера, но Саделла учиненный разгром лишь еще больше раззадорил. Билли отправляется на север Британии — там среди пампасов бегали блистательные шотландские игроки в мяч ногами — и в 1883 году уговаривает капитана команды «Харт оф Мидлотиан» покинуть Эдинбург и работать кровельщиком в Престоне, выступая вечерами за одноименный, возглавляемый Саделлом клуб. Парня звали Ник Росс, и за каждый выход на футбольное поле Саделл пообещал ему платить «черным налом», поскольку официально получать деньги футболисты на тот момент еще не могли.
Итак, путь проложен: Билли подыскивал летучим шотландцам высокооплачиваемую работу в Престоне — в том числе и на подведомственных ему фабриках, и вдобавок щедро расплачивался с каждым за проявленное футбольное мастерство. Как тут шотландцам не полюбить Престон? Они с радостью переезжали в этот город играть за команду Саделла.
«Престон» начинает громить конкурентов, но те, вспомнив о средневековой практике доносов на ведьм, пишут в Футбольную Ассоциацию жалобы на команду Саделла — уж слишком много развелось там профессионалов и черного нала. Саделла вызывают на ковер. Судьба его висит на волоске: все показания, в том числе официальные заявления из Глазго и Эдинбурга, — против него. Саделлу предоставляют слово.
— В чем сила, брат? — спрашивал в этот момент Билли сам у себя. И сам себе отвечал: «В правде!» И со всей большевистской откровенностью, находясь на заседании Комитета английской футбольной безопасности, Саделл говорит: «…Да, я действительно плачу игрокам!.. (Тут члены Комитета со словами „Нам ваша искренность мила…“ — попадали со своих кресел…) Но я должен так поступать, поскольку сегодня это является общепринятой практикой, и если бы я этого не делал, „Престон“ был бы в абсолютно невыгодном положении…» Поймав ораторскую волну, Саделл решает пойти уже на откровенную дерзость — Уильяма несло — и говорит свои знаменитые слова:
«Джентльмены, в „Престоне“ все — профессионалы, но если вы откажетесь легализовать это, они навсегда останутся любителями. А поскольку все мы будем исключительно любителями, то вы не сможете нас контролировать…»
Когда члены комитета пришли в себя, они конечно дисквалифицировали «Престон» и команда вылетела из розыгрыша Кубка, но правда Саделла произвела неизгладимое впечатление на Футбольную Ассоциацию и прежде всего на Чарльза Олкока, лорда Киннэрда и майора Мариндина.
Саделл, продолжая кампанию за установление профессионализма в футболе, держит революционный шаг — ведь не дремала неугомонная Футбольная Ассоциация, которая как огня боялась профессионального спорта. Следующий ход Саделла: в октябре 1884 года он проводит в Блэкберне собрание 19 клубов, преимущественно ланкаширских, опираясь прежде всего на «Астон Виллу» и «Сандерленд». Собрание приняло резолюцию: если профессиональный футбол не будет официально признан и зарегистрирован, клубы, подписавшие резолюцию, выйдут из ныне действующей Футбольной Ассоциации и сформируют новую конкурентную «Британскую Футбольную Ассоциацию». На втором собрании — в Манчестере — присутствовали уже представители 31 футбольного клуба. Ширился размах противостояния, усиливалась угроза раскола, — власть над британским футболом ускользала из некогда цепких рук Футбольной Ассоциации. Чиновники занервничали и, куда деваться, оперативно сформировали законодательную комиссию, включив в нее правдолюбца Саделла. И вскоре — в июле 1885 года — на втором Вселенском Футбольном Соборе (а заседала Футбольная Ассоциация в лондонском отеле «Андертонс» на Флит-стрит) Чарльз Олкок представляет новый проект закона, который принимается большинством голосов.
Профессиональный футбол легализован. Саделл становится знаменитой публичной фигурой английского общества. Ему аплодируют. Его носят на руках.
Добившись победы на законодательном поприще, Билли переходит к тренерскому новаторству. Как вы помните, главных тренеров еще не было в природе, совет клуба определял состав на игру, тактика была отдана на откуп капитанов команд и игроков, которые в пылу физических единоборств далеко не всегда про нее вспоминали. Саделл первым стал проводить теоретические занятия и придумывать позиционные схемы — расчерчивая мелом на доске или расставляя шахматные фигуры, соответствовавшие игрокам, на бильярдном столе. Это сразу же сказалось на игре «Престона». Она стала осмысленной, в ней появился стиль.
Саделл всерьез занялся предматчевой подготовкой, в которую входило и посещение футболистами «Престона» игр будущего соперника. Билли даже ввел в штат команды сапожника, который ездил вместе с командой, чтобы приводить бутсы футболистов в соответствие с погодными условиями и покрытием стадионов.
Команда стала выигрывать. Само по себе это нормально: в играх всегда кто-то проигрывает, а кто-то выигрывает, на то они и игры. Но впервые журналисты соединили успех команды с работой ее руководителя, тренера и режиссера. Пресса пишет не только о победе «Престона», но и о «великой победе» Саделла, то есть деятельность команды идентифицируется с деятельностью главного менеджера-тренера-режиссера. Впервые в истории возникает выражение «команда
